Спасибо за то, что ты есть

– Нужно взять рецепт у твоих родителей, как делать таких мужиков, – качали головами в отделе. Сашку уважали. Он не прогибался перед начальством, был башковитым в распутывании сложных дел, без раздумий мог шагнуть под пулю или нож, защищая товарища, что пока просто чудом не привело к серьёзным ранениям.

*

Телефон зазвонил, когда он направлялся к машине, чтобы ехать домой. В этот раз почти вовремя, как будто обычный служащий. Звонила самая младшая сестрёнка, Надюшка. Ей было десять. Без всяких предисловий потребовала:

– Сашка, приезжай забери котёнка.

– Э-э, какого?

– Бонд привёл подружку, она привела троих котят. Мы с Наташкой их пристраиваем.

Бонд пришёл к ним одиннадцать лет назад. Родительская спальня находилась там, где был выход на крышу в отцовской двухуровневой квартире, это помещение для спальни облюбовала мама, потому что на крыше протекала большая часть её жизни – она была классным фотографом, а оттуда – красивейшие виды на Москву. И она часто выбегала туда прямо из постели, чтобы успеть заснять закат или рассвет, которые, как известно, не повторяются. Отец в связи с этим называл её Карлсоном и даже именно на крыше сделал ей предложение снова выйти за него замуж. В тёплую погоду дверь не закрывали. Однажды родители, проснувшись, обнаружили у себя в постели чёрно-белого кота. Причём не где-нибудь поверх одеяла, а ровно между ними, и, судя по тому, что он лишь лениво приоткрыл один глаз, чтобы посмотреть на «разлучённую» им супружескую пару, кот прекрасно чувствовал себя в роли третьего лишнего. Кличку ему придумал Сашка. В честь Джеймса Бонда: кот был «во фраке», даже чёрная «бабочка» под подбородком, и такой же «предприимчивый».

Кот был стерилизован и не мог иметь своего потомства, а потому, видимо, решил взять «мать с детьми».

– Ну… Мне нужно посоветоваться с Таней. Котёнок ведь упадёт на её хрупкие плечи.

– С Таней я уже договорилась. И она уже выбрала по фоткам. Тебе осталось только приехать и забрать.

Путь от Петровки до Остоженки на машине занимал всего пятнадцать минут. Вскоре он уже входил в дверь. Мама тоже была дома, по-прежнему очень красивая в свои сорок четыре (как, впрочем, и отец в свои пятьдесят один, его мужская привлекательность с годами вообще словно бы крепла).

– Представляешь, какое у нас пополнение! – воскликнула она. – Я надеюсь, Бонд не возомнит себя падишахом и не начнёт тут формировать гарем.

– Что такое гарем? – тут же встряла в разговор Надюшка.

– Тогда уж не в качестве падишаха, а в качестве евнуха, – сказал Сашка и, опережая Надюшкино любопытство, добавил: – На все серьёзные вопросы в нашей семье отвечает папа. Дождись его с работы. А мне скорее давай котёнка, я домой хочу.

Остаться поужинать мама даже не предлагала, знала, что он рвётся к жене и сынишке.

– Держи, – Надюшка торжественно вынесла в прихожую лохматое пепельно-серое чудо, как раз такого оттенка, какого были у него волосы. Ясно, почему жена именно на этом котёнке остановила свой выбор. Пепельный цвет волос у него был в маму. Как и тёмно-серые глаза.

С собой ему выдали пакетик с кормом для котят, чтобы он не тратил время на поиски специального магазина.

Когда уже снова ехал в машине, позвонила Таня. На заставке её номера была самая поздняя её фотография, где она в обнимку с Андрюшкой, всё тот же голубоглазый ангел, что и восемнадцать лет назад, когда он впервые её увидел, только светлые кудряшки превратились с возрастом в золотистые локоны…

– Везёшь?

– Везу.

– Правда на тебя похож?

– Я так и думал, что этот фактор был решающим.

– Конечно. Он заменит тебя в моей постели, когда ты будешь задерживаться.

– Ты подписала ему приговор.

Глава 3

Дома его первым встретил сынишка. Он пошёл ещё в 10 месяцев и сейчас уже носился по квартире, часто не вписываясь в крутые повороты, Сашке пришлось все углы обить мягкой тканью. Андрюшка был копией Тани, такой же голубоглазый ангелочек в светлых кудряшках, вот только взгляд и поведение были «мужскими», так что даже незнакомые люди на улице ни разу не спутали его с девочкой, несмотря на миловидные черты. Играл он исключительно в машинки и строительство домов из кубиков. Был молчалив, не слишком улыбчив, зато, когда улыбался, в квартиру будто бы заглядывало солнце.

– Ты тоже был таким серьёзным? – спросила как-то Таня. – Мне кажется, в его возрасте детям положено улыбаться постоянно. А мы его улыбки ждём как джекпота в лотерее.

– Я спрошу у мамы, – пообещал Сашка. – А чем тебе не нравятся серьёзные мужчины?

Таня поцеловала его в губы долгим поцелуем, таким долгим, что он почти забыл, о чём спросил.

– Они мне всем нравятся. Но я очень боюсь, что он вырастет таким же ответственным, как и ты. И не дай бог таким же однолюбом.

Сашка растерялся:

– Почему «не дай бог»? Ты жалеешь, что я не влюбляюсь в других женщин?!

– Нет, конечно. Я счастлива, что встретила именно такого, как ты, но вдруг он при таком вот характере не встретит такую, как я? – она, улыбаясь, заглянула ему в глаза. – Или ты думаешь, что я у тебя не такая уж и редкая?

Сашка прижал её к сердцу, прошептал: