Спасибо за то, что ты есть

Я очень люблю добрых женщин,
Кто дарит нам радость и свет,
Кто славой народной увенчан
И нашей любовью согрет.

Их много в стране моей гордой,
Но я расскажу про одну.
Про ту, кто все долгие годы
В душе своей носит вину.

Вину перед бедностью нашей,
Вину за несчастных сирот.
За всех, кто достатка не нажил,
Хотя очень честно живет.

Душа ее полнится светом,
Когда она к людям спешит,
Чтоб делом помочь и советом,
Отдав свое сердце в кредит.

И дети, забыв про недуги,
В восторг возвращаются вновь,
Когда их берет на поруки
Ее доброта и любовь.

«Чтобы сердце минувшим не ранить…»

Чтобы сердце минувшим не ранить
И не жечь его поздним огнем, —
Не будите уснувшую память,
А живите сегодняшним днем.

Вас судьба одарила любовью,
Осенила волшебным крылом?
Не гадайте, что ждет вас обоих,
А живите сегодняшним днем…

«Какие горы!..»

Какие горы!
Боже мой!
Какая тишина…
Вот если б взять их все домой,
Поставить у окна.

И просыпаться среди гор,
И засыпать при них.
И чтоб наш коммунальный двор
Восторженно притих.

И чтоб в горах пылал закат.
И в нем кружил орел.
И чтобы твой весенний взгляд
Мои глаза нашел.

Иерусалим

Живые цветы

«А вот тебе тюльпаны из Эдема…»
«Что за Эдем?» —
Спросила тихо ты.
Но я смолчал.
Эдем – другая тема.

И положил у ног твоих цветы.
И расплескался аромат с букета.
И в этом буйстве некий был секрет,
Поскольку, кроме красоты и света,
Другого ничего в тюльпанах нет.

Но что-то все ж происходило с нами.
Я понял это по твоим глазам.
Как будто бы сиреневое пламя
Незримо опалило души нам.

Но я-то знал, в чем кроется загадка.
Приняв их за живые существа,
Тюльпаны я поглаживал украдкой
И говорил им нежные слова.

И, продолжая старую легенду,
Что все цветы похожи на людей,
Я, как наручник, снял с букета ленту,
Как будто снял печаль с души своей.

«Все меньше на земле моих друзей…»

Все меньше на земле моих друзей.
Все больше вдов и горьких одиночеств.
Они уходят тихо из судьбы своей
В былую жизнь, в былые дни и ночи,

Где рядом были рыцари любви,
Защитники их счастья и уюта.
Но жизнь не может возвратить, увы,
Из прошлого счастливые минуты.

И потому я бережно храню
Написанную нашей дружбой повесть.
И к душам вдов, как к Вечному огню,
Я вновь несу и боль свою, и горесть.

Когда-нибудь мы все туда уйдем.
И нашим женам тоже будет трудно
И возвращаться в опустевший дом,
И просыпаться одиноким утром.

Но мы пока на этом берегу.
Храним в себе своих друзей ушедших.
И, чтоб не быть у совести в долгу,
Давайте помнить их любимых женщин.

«Какая-то неясная тревога…»