Спасённые

Костя приобнял женщину за плечи, стараясь удержать на месте.

– Я же должен был вас встретить…

– Ой, не маленькая, сама добралась. Что говорят?

– Очень слаба, капельницы и курс антибиотиков.

Врач закончил обследование, поздоровался с мамой Насти и быстро вышел, оставляя на расспросы бедную медсестру.

– Настюша, как ты?

– Привет, мам. Голова болит и горло.

Светлана Юрьевна села рядом с дочкой и поцеловала в щёку, одной рукой обнимая за плечи.

– Я чуть не умерла за этот месяц. Папа ещё больше поседел.

– А как там Маринка?

– Не переживай, свадьбу решили отложить и сыграть, когда ты поправишься.

– Мне так жаль…

– А ну перестань. Ты не виновата. Лучше расскажи всё, что случилось.

Настя посмотрела на Костю, который сел на стул у кровати и не сводил своих серых глаз с неё. Она попросила его позвать Яна, а он этого так и не сделал. Решив, что позже об этом попросит маму, она, насколько хватило сил, рассказала про жизнь в лесу в разрушенном самолёте, опуская моменты яркой страсти с Яном. Вспоминая об этом, она безумно хотела его увидеть и в тоже время понимала, что надо сначала поговорить с Костей.

– Какой молодец этот Ян, надо его увидеть и поблагодарить за твоё спасение. Так Костя?

– Да, Светлана Юрьевна. Думаю, вечером мы это и сделаем, а Насте надо пока отдыхать.

Мама нежно погладила девушку по голове, дожидаясь пока Настя уснёт и тихо вышла за Костей.

– Костя, что такое?

– Всё нормально. Я снял номера в местной гостинице, давайте отвезу вас, отдохнете, а вечером снова приедем.

– Хорошо, поехали.

Вечером, после длительного сна, стало немного лучше. Настя даже смогла самостоятельно встать и, придерживаясь за мебель, пройти в ванную и привести себя в порядок. Она ждала Яна, даже спросила про него у медсестры, но та лишь отмахнулась, проводя очередные процедуры. Оставалась надежда на маму. Настя хотела поговорить с ней наедине и рассказать остальное, попросить её позвать любимого, которого безумно хотела увидеть.

Мама пришла вместе с Костей, и Настя чуть не застонала в голос. Костя также сел на стул, а мама рядом на кровать. Пришлось притворяться и улыбаться через силу, отвечая на вопросы близких людей. Через полчаса Настя не выдержала и настояла, чтобы Костя вышел.

– Мам, было ещё кое-что и я очень прошу, выслушай спокойно, попытайся меня понять.

– Не нравится мне такое начало.

Спотыкаясь и стараясь подбирать нужные слова, Настя рассказала про свои отношения с Яном, стараясь на корню пресекать возмущения мамы.

– Насть…одумайся. Посмотри на Костю. Он же любит тебя!

– Мам, но я его не люблю.

– Не торопись, вы были вдвоём, я допускаю, что молодость взяла верх, ты была ему благодарна за всё…

– Остановись! Что ты такое говоришь!? Всё не так!

Мама встала с кровати и стала ходить по небольшой палате.

– Не понимаю тебя, вы такая пара, Костя же тебе даже кольцо подарил и замуж позвал.

– Я его выкинула.

– А этот твой Ян знает про Костю?

– Да, я ему всё рассказала.

– И что? А у него есть девушка?

– Нет, сейчас у него никого нет.

– Это он так сказал?

– Да.

– И ты поверила? В таком положении он мог наплести тебе что угодно, лишь бы…

– Хватит! Я думала ты поймёшь меня. Мам, очень прошу, позови Яна.

Последнюю фразу Настя произнесла дрожащим голосом и со слезами на глазах.

– Хорошо, но давай завтра?

– Нет, сейчас.

Мама молча кивнула и вышла из палаты, в которую тут же зашёл Костя и сел рядом с девушкой.

– Ты чего плачешь, солнышко.

– Мелочи, с мамой поспорили.

– Делать вам нечего в таком состоянии спорить.

Мама вернулась через пять минут с поджатыми губами и протянула на ладони Насте кольцо.

– Вот, что твой Ян тебе оставил и уехал.

– Уехал?

– Твой Ян? Светлана Юрьевна, что происходит?

Костя от услышанного прищурил глаза и стал переводить взгляд с расстроенной Насти на её маму.

– Пойдём Костя, завтра поговорите, Насте надо отдохнуть.

Мама взяла за руку удивлённого мужчину и почти с силой вывела из палаты. Настя мысленно поблагодарила маму, сжимая в руке кольцо.

Хотелось плакать, реветь в голос и никак не верить, что Ян мог так поступить.

– Я не верю…ты не мог…почему?

Свернувшись калачиком, девушка горько рыдала, обзывая Яна трусом, жалея, что не может сказать это ему в лицо.

***

Отложив в сторону ручку и бумаги, Ян откинулся на стуле, потирая лицо руками. Глаза болели от перенапряжения, шею ломило, а в висках начинала пульсировать нарастающая боль.

Вот уже месяц, как он заканчивал работу ближе к полуночи, тогда, когда в отделе никого не было. Дежурные уже привыкли, что в его кабинете постоянно горит свет, и он последний уходит домой.

Весь этот месяц он старался загружать себя работой, чтобы не давать мыслям свободу, свободу думать о ней. Он тогда решил, что так Насте будет лучше, но вот не знал точно правильно ли было это решение для него. Ян скучал до чёртиков, изводя себя воспоминаниями о её голосе, улыбке и нежных прикосновениях.

Сколько раз он жалел о своём настойчивом желании спастись. Но потом снова вспоминал бледную Настю с капельницей под аппаратом и гнал эти сожаления в пекло. «Главное, что она осталась жива. Мне и этого хватит».