Спасите, мафия! (СИ)

К бобровой хатке Тсуны я прилепила хомячка, бежавшего в колесе с ромашкой в зубах, под которым расположилась цитата Надеи Ясминска: «Иногда чувствуешь себя разбитым на осколки… Но если представить, что жизнь — это калейдоскоп, то именно из осколков получаются самые удивительные картины». Почему-то мне хотелось его поддержать. Надеюсь, на меня никто не обидится, хотя не факт. На комнату Хаято я присобачила портрет Фридриха Ницше, который являлся мизогином, то бишь, проще говоря, женоненавистником, а надпись прилепила такую:

«Она: Вот есть феминизм, а как у мужчин это называется?

Он: Здравый смысл? Логика? Мозг?..»

Хаято меня прибьет, ну да пофиг, ибо правда глаза всегда колет. Рёхею на дверь я прикрепила портрет Тайсона с надписью: «Не нарывайся, если уши дороги, а так я человек мирный…» Ко входу в комнату Суперби была приколота картонка с изображением белой акулы, гнавшейся за рыбой-клоуном, рисованные, конечно. А надпись гласила: «Я всего лишь сказал: „Буду нем, как рыба!” — за что Вы меня съесть хотите?!» Сарказм, да. И что с того? Бельфегор обзавелся табличкой с Наполеоном Бонапартом и словами этого самого Бонапарта: «Вы не выше меня, вы — длиннее». Я точно нарываюсь, да и пофиг. Франу я присобачила большую кавайную зеленую мультяшную лягушку, валяющуюся на листе кувшинки и надпись: «А вы знаете?.. Хотя пофиг». Надеюсь, здесь претензий не возникнет. К двери Бьякурана было прикреплено фото большого зефирного торта и шутка КВНщиков: «На завод по производству сока „Добрый” не принимают на работу, пока не убьешь трех злых людей». Дверь Дино обзавелась картинкой с пегасом, скачущим по радуге, на которого взирал мультяшный барбос по имени Балто, к которой я «в облачке», словно ее говорил сам пес, приписала цитату из одноименного мультика об этом самом псе: «Я совершенно против того, чтобы отпускать тебя одного. Кто скажет тебе, что ты замерз и надо попрыгать на месте?» Дино точно обидится… А может, и нет, я ж от всей широкой русской души! Хотя вряд ли он смотрел Балто… О том, что же прилепить Хибари-сану, я думала очень долго. В результате дверь обзавелась картинкой с тигром, смотревшим на закат, лежа на большом валуне, кстати, фотографией, а не рисунком, и цитатой из «Diamond Ace. Идея фикс Айвори Фоунтейна»: «Вот чем отличаются животные от людей: они молчат. Ни упреков. Ни вранья». Здесь я постебаться просто не решилась, потому как камикорос — он и в Африке камикорос, да и, если честно, вот над кем, над кем, а над Хибари-саном мне смеяться не хочется. Может, я вам полным психом покажусь, но мне его жаль. Вернее, я ему очень сочувствую. Но это уже мои тараканы в голове — тапками их, тапками…

Оглядев творения рук своих, я тяжко вздохнула и пошла цеплять последнюю «вывеску». Нет, на дверь Мукуро я прилепила не ананас и даже не дикобраза. Сюда я прикрепила портрет Павлика Морозова и слова Евгения Козщеева: «Пятно на мундире можно прикрыть орденом», — ниже которых было написано совсем не ехидное изречение Эндрю Карнеги: «Раны нашей чести наносятся нами самими». Собственно, Мукуро, может, и не предавал никого, как Брут или Джингвей, но «честь не пропьешь», как говорится, если она есть, то есть, а если нет, откуда ж ей взяться? Он Кеном и Чикусой готов был в любой момент пожертвовать, хоть они в него и верили, Хром мучил постоянно, Хибари-сана «победил» бесчестно, да и то, что он на стороне Тсуны — сомнительный факт. Он же сам говорил, что хочет уничтожить мафию, а если это произойдет, для Савады это будет самое настоящее предательство. Короче говоря, я боялась обидеть этими табличками их всех (и далеко не только из-за последствий а-ля «стилеты в бок»), кроме Рокудо Мукуро. Захочет продырявить трезубцем за эти слова — вперед. Хотя он ведь еще не совершил предательство, и своих друзей в мирное время он всегда поддерживал, это я про тех же Кена и Чикусу, но всё же он сам говорил, что для него даже Хром — инструмент… Так что пока он не предатель, но вопрос чести остается открытым.