Спасите, мафия! (СИ)

— Да, — кивнула я поглаживая черную шкурку любимого коня и глядя на небо — темное, усыпанное редкими, только начинавшими появляться звездами. — Я поняла, что у всего есть начало и конец, и главное то, чем ты наполнишь промежуток между этими составляющими. Я хочу наполнить его не тревогами и бесполезными метаниями, а миром, спокойствием и планомерным достижением наших целей. Стремлением к абсолютной гармонии и финалу, за который нам не будет стыдно, равно как и за весь путь к нему. Мы не символ гармонии — мы стремимся к ней, и именно потому нам дали этот знак.

— А еще мы очень упорные, — чуть улыбнулся Фран. — И никогда не сдаемся, но умеем признавать ошибки. И, похоже, научились смирять гордыню.

— А это еще один шаг к гармонии с самими собой и своей жизнью, — улыбнулась я и посмотрела на иллюзиониста. Он кивнул и, похоже, шинигами решили вмешаться в диалог, потому как в тот же миг в белой вспышке возникли два гусеподобных умертвия. Не, ну они ж умерли когда-то, значит, умертвия! Да и тела их магией Владыки Эмма поддерживаются, так что точно! Хотя я, конечно, просто обзываюсь…

— Явились во плоти, хоть обивки колоти, — хохотнула я и спросила: — С чем пожаловали, товарищи? Помните, что за дурные вести гонца раньше и казнить могли…

— Угрозы не принимаются, — фыркнула птичка вещая в белом, с золотым бантом на шее, мешке… ах, простите, одеянии! Развернув свиток, сей отнюдь не Райский птиц меланхолично-пофигистичным тоном зачитал: — «Сим документом подтверждается что Франческо Легранд и Мария Светлова выполнили условия контракта и останутся в мире вышеозначенной Марии Светловой вместе. Контракт Графа был Франческо Леграндом выполнен, а потому, если он умрет до Нового Года, то вернется в свой мир. Если этого не произойдет, то с последним ударом курантов он потеряет возможность вернуться. Первый пункт контракта со Владыкой Эмма был выполнен, когда они первыми шагнули в неизвестность, прыгнув в воронку, второй — когда они пригласили братьев Шалиных прийти к ним и пообщаться вновь, поняв, что у тех на душе и приняв это, третий — когда они признали, что главное для них — быть вместе, и четвертый — когда поняли, почему Владыка присвоил им символ Ом и сказали об этом друг другу».

По сути верно, ведь контракт наш состоял из пунктов, цитирую: «Первое: первыми шагнуть в неизвестность. Второе: понять и принять тех, кто казался давними врагами, а также помочь им. Третье: доказать свою любовь. Четвертое: задать вопрос». Вот только почему-то сестры мои с зятьями свою любовь доказывали, сиганув в портал, а мы — просто словами… Но, наверное, это и правильно, потому что они больше верят поступкам, а вот мы с Франом можем поверить даже словам, но только если сказаны они будут тем, кому мы безоговорочно доверяем…

— Вопросы есть? — с тяжким вздохом спросил гусь-письмоносец, явно начиная замерзать. Ну что за птицы такие термонестойкие! Еще и перья пушатся… Прилижите перышки, не пускайте к шкуркам воздух!

— Я ведь смогу сестрам писать, да? — спросила я, начиная переживать за потиравших крылья о свои белоснежные саваны, то бишь хламиды, птиц-трупаков.

— Да, — кивнул замерзающий шинигами. — Владыка Эмма велел нам передавать ваши письма Екатерине Светловой, а ее — вам. Также к данной грамоте прилагаются документы на имя Франческо Легранда. Гражданство двойное, однако во Франции, ясное дело, имущества у него не будет. По документам он закончил высшую школу во Франции, в Париже — документ датирован датой будущей весны. Если институт, в который он решит поступать, сделает запрос во Францию, данные он получит: они будут внесены в базу данных школы, о которой говорится в документах, весной, после выпуска. Еще вопросы?

— Да нет вопросов, нет, — отмахнулась я. — Вы ж сейчас дубу дадите! Идите, грейтесь уже, а то совсем закоченели!

— Если хотите, приходите на ужин, — подала голос Катя, стоявшая за моей спиной и лыбящаяся, как Параша в огурцах.

Гусики переглянулись и расплылись в довольных улыбках. Не понимаю я эту анимешную аномалию — у них что, клювы из поролона, что ли? Как ими улыбаться можно?!

— Мы придем! — хором прокрякали они, сунули Франу в лапку документики и испарились, полыхнув в ночи белой вспышкой.

— Надо бы помочь тебе с готовкой, — почесала тыковку я, обращаясь к Катьке.

— Будет кстати, — обрадовалась она и взгромоздилась на Торнадо. — Поскакали?

— Скорее, поплелись! — фыркнула я. — Потому как темно, а лошадей беречь надо.

— Скорость сути не меняет, — пожала плечами эта любительница риторики, и мы всей гурьбой с дружным гомоном отправились домой.