Спасите меня, Кацураги-сан! Том 4

— Сколько всего больных, Кацураги-сан?

— Тридцать с лёгкой формой и пятнадцать со средне-тяжёлой, — ответил я. — На счёт лёгкой формы — ещё надо разбираться. Возможно, большинству требуется госпитализация.

Из трубки послышалось усталое «П-ф-ф-ф».

Кажется, Окабэ-сан вскипел.

— Понял вас, Кацураги-сан, — ответил он. — Сейчас свяжусь с Токийской инфекционной больницей. Пусть все болеющие сотрудники направляются в инфекционный бокс. Мы проведём все необходимые анализы. Предупредите директора о том, что отдел придётся временно прикрыть. И вентиляцию… На счёт вентиляции я ещё сам сообщу в эпидемиологическое бюро. Но вы всё же сообщите Акита Такехиро о своих подозрениях.

— Хорошо, Окабэ-сан, уже приступаю, — ответил я и направился в кабинет директора, чтобы рассказать обо всём, что мне удалось узнать.

— Легионе… что? — поднял брови Акита Такехиро. — Что это такое, Кацураги-сан?

— Никогда не слышали о болезни легионеров? — спросил я.

— При чём тут мои сотрудники, если этой болезнью страдают… легионеры? Простите, Кацураги-сан, я совсем ничего не понимаю, — замотал головой Акита Такехиро.

— Заболевание совсем молодое, Акита-сан, — объяснил я. — Его впервые обнаружили в конце прошлого столетия. На съезде Американского легиона заболело почти двести человек. Картина была точно такая же. Аналогичные симптомы, больше больных мужчин, чем женщин. И большинство больных — это люди старше пятидесяти лет. Я бы посоветовал вам сдать тест на антитела, Акита-сан. Вы в зоне риска.

— Так что в итоге у моих сотрудников? — спросил он. — Какая-то зараза?

— Легионелезная пневмония, — ответил я. — Большинству из них потребуется госпитализация. Прошу, не спорьте, это придётся принять.

— На ногах перенести, значит, не смогут? — напрягся он.

Похоже, Такехиро уже начал винить себя за то, что не дал сотрудникам открыть больничный

— Акита-сан, тридцать человек из тех двухсот умерли. Эта инфекция может протекать очень тяжело, — объяснил я. — Если не хотите потерять треть своего отдела, лучше найдите замену заболевшим сотрудникам.

— Понял, Кацураги-сан, — согласился Акита. — А что… Откуда оно взялось? Вентиляция?

— Эта бактерия — легионелла пневмофилия — очень комфортно чувствует себя в кондиционерах. Особенно в водяных вентиляциях. Там, где есть тёплая жидкость. Между людьми она не передаётся, именно поэтому ваши сотрудники не заразили других. Причиной заражения является пар, который выделяется из вентиляции. Вот в нём-то эти бактерии и обитают. Ваш отдел прилично надышался этой дрянью. Особенно те, кто сидели рядом с вентиляционными решётками.

— Я сообщу заведующему хозяйством, — кивнул Акита. — Спасибо вам, Кацураги-сан. Хоть вы и шокировали меня, но я вам очень благодарен.

— Это моя работа, — ответил я. — Скоро с вами свяжутся сотрудники из эпидемиологического бюро. Они вместе с заведующим хозяйством должны устранить источник инфекции.

Мы с Лихачёвой покинули здание «Ямамото-Фарм» и вернулись в поликлинику. Медсестра отнесла анализы в лабораторию, а я увидел, как толпы людей устремились в инфекционное отделение.

Ох и подкинул же я работёнки Окабэ Акире. Когда-нибудь он меня убьёт.

Во всей этой суматохе я не заметил, что мне прислали кучу сообщений в мессенджере. А связаться со мной пытались сразу четыре человека. Все мои испытуемые — Кушикаба Тэцуя, Кишимото Мицузане и даже Бьякуя Шино. Четвёртым оказалась Уёхара Ёсико — председатель врачебной комиссии и наш новый главный врач.

Я быстро пролистал сообщения испытуемых. Оказалось, что ничего срочного там не было. Кушикаба и Кишимото написали, что завтра явятся на контрольное обследование. И оба отметили, что побочные эффекты от «Нормотоникс» и «Нефреген» значительно снизились. Оба были довольны результатом.

Бьякуя Шино ничего о препарате написать не мог, поскольку приём «Онкокура» пришлось прекратить, но его сообщение оказалось самым важным из всех.

«Спасибо за попытку, Кацураги-сан. Хоть у нас ничего не вышло с препаратом, а я чуть не отдал коньки. У меня появился шанс. Мне назначена операция на завтра. Мой организм сильно ослабел после интоксикации, но Кишибэ-сан сказал, что оперировать меня нужно сейчас. Риск есть, но я дал согласие на операцию. Если всё получится, свяжемся с вами, как приду в себя. Если нет… Всё равно спасибо вам, Кацураги-сан».

Последний шанс для Бьякуи Шино. К сожалению, повлиять на его выздоровление я теперь никак уже не могу. Но я знаю, что Кишибэ Банджо и остальные онкологи нашей клиники знают толк в своём деле. На них можно положиться.

Я не успел открыть сообщение от Уёхары Ёсико, поскольку она, видимо, потеряв терпение, решила мне позвонить сама.

— Да, Уёхара-сан, в чём дело? — спросил я.

— Кацураги-сан, вы почему меня игнорируете? — воскликнула она. — Не забывайте, что я теперь — главный врач!

Почему-то из её уст это звучало скорее, как шутка, но не как угроза.

— Я занимался устранением очага легионеллёза в отделе маркетинга, — ответил я. — Не было возможности ответить.

— Легионеллёз? — удивилась она. — Я хотела бы услышать об этом лично. Можете сейчас зайти в мой кабинет?