Спасите меня, Сатана Алексеевич! (СИ)

Но на самом деле, я просто не хочу. Не хочу выходить из этого самолёта, идти работать в эту компанию, потому что мне страшно. Боюсь, что у меня ничего не получится и мне придётся жить всю жизнь с человеком, которого я ненавижу.

Предложение стать невестой и раньше поступало, но никогда у меня не было именно такого выбора. Раньше оно звучало так: он отправляет Никиту на лечение, только если мы поженимся. Можно было бы согласиться, но я надеялась, что его совесть и отцовские чувства возьмут вверх, поэтому тянула как могла. А ещё внутри был дикий страх, что если всё-таки соглашусь, то Никиту я больше вообще никогда не увижу. Отчим мог после лечения отправить его в детский дом, чтобы ничего не портило его родословную. Однако с каждым годом болезнь прогрессировала и отказываться от его предложений становилось всё тяжелее и тяжелее.

Детский аутизм — это страшно, особенно когда тебе восемнадцать и нет никакой помощи и поддержки. Поэтому вместо того, чтобы потратить четыре года на получение хоть какого-то образования, я сидела с братом. Изучала болезнь, прошерстила весь интернет на эту тему и мне кажется, что я знаю больше, чем даже сами медики. Но на практике всё оказалось достаточно сложно. Я не понимала, как успокоить ребёнка, который не терпит личного контакта, громких звуков и вообще ни на что не реагирует. Несколько раз я срывалась. Психовала. Но тут же брала себя в руки, потому что если не я, то кто?

Первые полгода после смерти мамы, отчим ещё помогал, была няня, я пошла учиться на экономический, однако после того, как няня сообщила, что есть подозрения в том, что с ребёнком не всё в порядке, отец тут же её уволил.

Вызвали врача, тот поставил диагноз — аутизм. И отчима сорвало. Он начал тут же обвинять мою маму в измене, что ребёнок не его, что просто невозможно при здоровых родителей родить больного ребёнка. Сказал, что сделает тест ДНК и отдаст его в детский дом. Потому что он не должен портить его родословную. В итоге тест подтвердил, что Никита его сын. Я надеялась, отчим остынет, и он остыл. Полтора года мы изредка виделись только на кухне. Он ни разу за это время не подошел к сыну. Запретил нам куда-либо выходить. Клининг был приходящий, единственное, кто постоянно у нас работал — это домработница. Но ей строго настрого было запрещено помогать мне, однако женщину это совсем не пугало, и изредка я получала от неё помощь. Это было моё наказание за то, что не дала отдать Никиту в детский дом, пока была возможность. Я предупредила, что всем расскажу, как он поступил с сыном. Ведь репутация для него превыше всего.

Именно тогда я поняла, как ненавижу своего отчима.

— Как вы себя чувствуете? — интересуется стюардесса, касаясь моего плеча.

— Спасибо, мне уже лучше.

Беру свои вещи и выхожу из самолёта. Да, пилот не соврал. На улице погода просто прекрасная. Надеваю очки и спускаюсь по трапу к небольшому автобусу. Где спокойненько еду до входа в аэропорт. Осталось получить багаж, и всё.

Достаю телефон, чтобы позвонить Наталье Владимировне — домработнице. Мы с ней договорились, что как только я приземлюсь, обязательно позвоню.

— Наталья Владимировна, я долетела, всё хорошо.

— Ника, очень рада, — отвечает женщина.

— Как Никита?

— Так же, в руки не даётся, часто впадает в истерику с момента, как ты уехала. Будто понял, что тебя долго не будет, — вздыхает она и внутри у меня складывается ощущение, что я предатель. Потому что оставила его одного. Мне даже не дали времени поговорить с новым работником, может, она вообще не умеет работать с такими детьми, однако Наталья, словно услышала мои мысли, продолжила, — Но медицинская работница, что подобрал Дмитрий Николаевич, очень хорошая. У неё большой опыт с такими детками. Приятная женщина, я успела с ней пообщаться. Мальчик, конечно, пока ещё никак не реагирует на неё, но это только один день. Посмотрим, что будет дальше, — это немного успокаивает мою нервную систему, но ощущение предательства никуда не уходит.

— Ладно, я поняла. Тут такси, мне пора, если что обязательно звоните, — говорю я и кладу трубку.

На стоянке единственное такси. И я бегу к нему.

— Свободны? — спрашиваю в открытое окно.

Мужчина кивает, прошу открыть багажник, и сама кладу свой чемодан. М-да сервис тут на высшем уровне. А Дмитрий мог бы и заказать мне машину так-то, но лишние траты это не про него. Вполне достаточно, что он оплатил мне билет в бизнес-класс и квартиру, а так же дал наличных на первое время.

Телефон вибрирует. А вот и он сам. Как говорится: вспомнишь…… вот и оно.

— Да! — резко отвечаю я, чуть отходя от машины, не хочу разговаривать в такси.

— Почему не позвонила, как приземлилась? — с претензией.

— Потому что некогда было.

— Значит, позвонить домработнице время было, а мне нет?

— Ты что следишь за мной?

— Хватит Николь. В первую очередь ты должна думать о работе и только потом о семье, — выговаривает он.

— Простите, но Ваших генов во мне, слава богу, нет! — язвительно произношу я.