Спасите меня, Сатана Алексеевич! (СИ)

— Извините, живот сильно скрутило, в туалете была, — с грустью говорю я первое, что приходит в голову.

— Летать боишься, да? Мне тоже всегда плохо перед полётами.

— Ага, — отстраненно произношу я.

Она ходит по квартире, проверяет всё ли хорошо, что-то успевает рассказать между осмотрами. Затем я отдаю ключи и мы прощаемся.

В аэропорту, пока идёт посадка, набираю Милу.

— Да, — сонно отвечает она. Сейчас три утра и она, конечно же, спит.

— Извини, что разбудила. Мил, я на твой адрес отправила кое-что. Сможешь где-то через месяц отправить это Фишеру?

— Ник, что случилось? — тут же проснувшись, с беспокойством в голосе, спрашивает подруга.

— Ничего не вышло, — еле сдерживая слёзы отвечаю я.

— Блин, Ника, мне жаль, — расстроено произносит девушка, — Если тебе надо где-то скрыться, то можешь приехать ко мне. Я тебя точно не сдам.

— Спасибо, подруга, но время пока у меня есть. А дальше будем думать, — девушка диспетчер сообщает, что посадка на самолёт заканчивается и опаздывающим стоит поторопиться, — Ладно, Мила, мне пора, я скину адрес, как прилечу.

— Держи меня в курсе, и если что-то понадобится обязательно звони, Николь. Удачи тебе.

Уже в самолёте меня начинает накрывать очередной приступ истерики, не верю, что всё так закончилось, но виню себя, что раньше обо всём не призналась Росту.

Стюардесса, приняв мою истерику за боязнь летать, принесла мне таблетку и стакан воды. Не раздумывая выпиваю и через минут десять благополучно засыпаю.

Глава 46

Москва встречает серой пасмурной погодой. Прямо, как и моё душевное состояние. Я стараюсь не думать о Фишере, но мысли всё равно возвращаются к тем приятным и счастливым моментам, которые обычным ластиком не сотрёшь.

На телефон приходит сообщение. Открываю его. «Зачисление заработной платы».

— Серьёзно? — истерично начинаю хохотать я, — Ты решил напоследок дать мне денег скрыться? — смеюсь уже вслух, наверняка многие в аэропорту подумали, что я сумасшедшая, хотя наверно со стороны — это действительно так.

И первое, что мне хочется сделать — это перевести их ему обратно, вместе со средним пальцем. Но потом, я решаю иначе. Эти деньги я действительно заработала. И сейчас они мне нужны, как никогда.

Пока жду такси, через телефон ищу квартиру по суточно. Нахожу одну, быстро договариваюсь о времени заезда, перевожу денег пока за сутки. Дальше будем смотреть по ситуации.

Через два часа я уже нахожусь в уютной однокомнатной квартирке в спальном районе Москвы. Бросаю чемодан и еду за Никитой. По дороге пробую поменять билеты в Израиль на другую дату и доплатив половину стоимости с удовлетворением откидываюсь на сиденье такси. Улетаем в понедельник. Мне снова везёт. Осталось только решить вопрос с квартирой там. Я подумала, что раз залог всё равно не возвращается, то пусть брат получит лечение. А там я может устроюсь куда-то и смогу оплачивать частями. Конечно, всё это на грани фантастики, но может мне ещё раз повезёт в этой жизни. И судьба наконец даст мне шанс всё начать с чистого листа, как можно дальше от таких мужчин, как Градов и Фишер.

Территория у Дмитрия охраняемая, и я уже придумывала, как буду просачиваться под забором, однако меня на удивление без проблем пропускают.

Сразу иду в комнату к брату и когда вижу его у того самого подоконника, слёзы снова текут ручьём.

— Никита, — тихонечко зову и вытираю слёзы, чтобы не напугать. Он поворачивается и округлив глаза долго-долго смотрит на меня.

— Простите, а вы кто? — входит в комнату женщина. Вроде та самая Вера, которая смотрит за моим братом.

— Я Николь и пришла за братом, — коротко сообщаю я, беру мальчика на руки и начинаю спешно собирать его вещи.

— Но, Дмитрий Алексеевич ничего не говорил, куда забираете? — нервничает она, а потом следом за ней заходит Наталья Владимировна.

— Ника, девочка моя, подожди, — с добротой в голосе произносит женщина.

— Нет, Наталья Владимировна. Я больше не оставлю его здесь и сама не останусь, — мой голос начинает дрожать, мне страшно, что они сейчас обе отберут у меня Никиту. Брат тоже начинает нервничать и плакать, — Тсс… Всё хорошо, — успокаиваю я его, продолжая собирать вещи ребёнка.

— Николь! — с холодной хрипотцой доносится голос отчима за моей спиной, — Оставь брата и пойдём поговорим! — требовательно произносит он. В какую-то секунду по позвоночнику проходит холодок, от страха. Что меня отправят в тюрьму, а брата отдадут в детский дом, но я стараюсь подавить эти чувства.

— Пошёл к чёрту! — кричу я, разворачиваясь, и сперва даже теряюсь, когда вижу не чёртствого тирана отчима, а какого-то лысого старика с огромными синяками под глазами, но с таким же стальным взглядом.

— Следи за языком, детка! Иначе… — мужчина сильно начинает кашлять, не успевая закончить предложение.

— Дмитрий Алексеевич, — подбегает к нему домработница, — Вам необходимо лечь!

— Отстань! — отмахивается он от неё, как от мухи, — Пошли поговорим, — кивает Дмитрий мне и выходит из комнаты.

Я ничего не понимаю. Когда уезжала, он ещё был здоровым и нормальным. Что произошло за эти четыре недели?