Спасите наше королевство (СИ)

– Звучит, конечно, разумно. Две-три недели назад меня бы заинтересовало твое предложение. Но не сегодня. Даже если представить, что твое хранилище на самом деле существует, подумай, сколько людей я потеряю во время такого долгого плавания. Нет. И пробовать твои дары я не собираюсь. Вполне вероятно, что ты их отравил.

– Я готов сам их попробовать в вашем присутствии.

– Ты прекрасно знаешь, что Оливер не отпустит тебя живым, – в мягком голосе Томаса появились жестокие нотки. – Ты уже мертв! С твоей стороны было бы весьма остроумно отравить еду и напитки, а потом откушать их вместе с нами, убив и себя и нас. Но мы не голодны. Если хочешь, то можешь сам подкрепиться, мы не будем мешать.

– Ты поступаешь неразумно. Война далека от своего окончания. И твоему народу она будет стоить многих жертв. У королевств еще есть солидные армии, а также элитные подразделения – такие, как кровавые штурмовики Истреллы.

– Это ваш козырь, да? – Томас заливисто заржал. – Не спорю, эти ребята навели страху. Мои воины начинают жидко какать, когда слышат про кровавых штурмовиков. Я заинтересовался этим страшным подразделением и поручил своим агентам и канцлеру провести расследование. Они были здесь с отчетом буквально перед твоим визитом. Ты не поверишь! Они выяснили, что эти самые штурмовики не убили ни одного солдата нашей армии. Это мистификация, к которой ты, вероятно, имеешь отношение. Хочу завтра объявить об этом всем своим воинам, чтобы они не боялись несуществующих врагов.

В шатре повисла пауза. Томас отхлебнул вина из своего кубка, а Оливер продолжал сверлить Тристана взглядом.

– Значит, мы ни о чем не договорились, и война продолжается? Может вы что-то хотите мне сказать? – спросил наконец Тристан.

– Ну, если ты не планируешь отрекаться от престола и признавать поражение, то разговор окончен. Я бы хотел отпустить тебя обратно в Тригейт, но Оливер не соглашается. Хочет посадить тебя в яму, а потом, когда мы возьмем город, казнить в присутствии твоей жены и матушки.

– Вы нарушите законы гостеприимства? – спросил Тристан.

– Согласен, некрасиво получается, – развел руками Томас. – Но, с другой стороны, скоро нас некому будет осуждать. Поэтому нам плевать. Стража, возьмите его!

– Стой! Дай сказать последнее слово и подкрепиться перед пленом, – попросил Тристан. – Сомневаюсь, что со мной будут хорошо обращаться в яме.

– Да пожалуйста, – Томас дал знак стражникам вернуться на место.

Тристан привстал, взял одну из привезенных бутылей, откупорил ее и налил ароматную жидкость в кубок.

– Этот напиток называется виски. Не подумайте, что я злоупотребляю, просто очень нервничаю. Не каждый день тебя хотят посадить в яму, – Тристан отпил немного от кубка.

– Пей больше! Это последнее пойло, что ты получишь в своей жизни, – хищно рассмеялся Оливер.

Тристан метнул в Оливера гневный взгляд и снова обратился к императору.

– Томас, ты говорил Самсону, что любишь свой народ и готов его защищать. Хоть что-то делает тебе честь среди всего творимого тобой бесчестья. Знаешь, я тоже люблю свой народ. И я очень хотел урегулировать наше противостояние без большой крови. И я все-таки постараюсь это сделать, – Тристан просунул руку под свою кирасу и вытащил оттуда пистолет.

– Я знаю, что это оружие Древних, – засмеялся Томас. – Я видел его на картинках. Но оно не работает без магии.

– Отсталый ты человек, Томас. Пистолету не требуется магия, ему нужны патроны. И они у меня есть, – Тристан навел оружие на Томаса. – В фильмах Древних перед выстрелом принято говорить долгую речь, но обычно это ничем хорошим для стрелка не заканчивается. Поэтому вот. Поздоровайся с моим маленьким другом!

Тристан дважды выстрелил в Томаса. Император дернулся от испуга и попавших в грудь пуль. Он судорожно стал ощупывать кирасу, пока пальцами не нашел два маленьких отверстия. Томас непонимающе посмотрел на своего убийцу и бессильно уронил голову на стол. Оливер в страхе сполз под стол и на четвереньках помчался прочь, чтобы спрятаться за сундуком. Телохранители, надо отдать им должное, без страха бросились на Тристана, но он послал каждому по пуле. С оханьем они повалились на пол. Внутрь шатра стали набиваться ничего не понимающие стражники.

Тристан подхватил меч Томаса, фонарь и пару светошумовых гранат, замаскированных в блюде со сладостями. Он разрезал мечом отверстие в материи и выскользнул из шатра, на прощанье бросив внутрь гранату. Раздался сильный хлопок, а после – протяжный вой десятка оглушенных и ослепленных солдат. Снаружи было темно. Тристан поднес фонарь к шатру, разбил его мечом и горящим фитилем поджег ткань. Огонь занялся, и палатка начала полыхать. По лагерю, словно пожар, понесся крик о смерти императора.

– Где же Антоний? – Тристан чертыхнулся и спрятался за стоящие неподалеку ящики, но вскоре его заметили линойцы.