Спасите наши души

– Один раз. Было удобно там встретиться – деньги передать, я мимо ехала с сыном. У меня дача по той дороге.

– А она у вас бывала?

– Да, несколько раз в офисе и… не помню сколько, тоже несколько – дома.

– Деньги передавала?

– Да.

– Ваш сын с ней знаком?

– Не поняла, при чем здесь он, но конечно. Мой сын практически не выходит из дома.

– Я, собственно, одно прошу вас понять: ситуация вокруг этой ТИМ такая людная в связи с вашим форумом, что нам приходится задавать вопросы очень большому числу людей. Убийство без корыстного мотива – потенциальный висяк. Мы ищем вслепую. Так вот, вернемся к вашему сыну Игорю. Как он относился к Наталье Сидоровой?

– Она ему нравилась. Хотя бы по той причине, что он нечасто видит молодых, привлекательных девушек.

– В чем это выражалось? Он вам сам так сказал?

– Я понимаю, что вас уже проинформировали о том, что мой сын тяжело болен. Психически. Выражалось у него это после ее ухода в срывах и приступах. Можно без подробностей?

– Да, конечно. Извините меня. И все-таки еще один вопрос. Почему вы вывезли своих собак на дачу?

– Знаете, я вам сказала, что у меня нет времени на дружбу, но по отношению к одному человеку я расслабилась… Сложно все одной в себе тащить. Ирма. У нее один недостаток: она вообще ничего в себе держать не может. – Нина Петровна постарела на глазах: беспомощное выражение глаз, глубокие морщины от носа к опущенным уголкам рта. – Но я, конечно, на нее не в обиде. Следователю нужно говорить все, особенно в деле об убийстве. Да, однажды я вернулась домой и увидела сына сидящим на полу рядом с моим пуделем Бибо… Лужа крови, в ней отдельно голова Бибо. У Игоря сумасшедшее выражение лица. Можно не продолжать?

– Вы отвечать в состоянии?

– Спрашивайте. – Губы Нины Петровны стали синими.

– Откуда у него появился режущий предмет?

– Игорь живет дома. Не в тюрьме, не в клетке. Он вне болезни – разумный, добрый, интеллигентный человек. Я не могу его во всем ограничивать. Он и сам себя ограничивает, потому что боится себя. Спасается с помощью разных коллекций… Ну, как у всех. Марки, керамические статуэтки, ножи… Всякие. Я в этом плохо разбираюсь. Сразу скажу: деньги ему даю я. Он что-то покупает, что-то собирает. Может со свалки принести, чистит, любуется… Простите, у нас будет обыск?

– Мы ищем орудие убийства. Его унесли. Вас успокоит немного, если я скажу, что на данном этапе это формальность?

– Совсем успокоит… Я постоянно живу в ожидании катастрофы. Она в любом случае, кажется, произошла. Дело в том, что я не говорила сыну об убийстве Наташи. Я собиралась со временем сказать, например, что она уехала за границу. Я не могу предвидеть его реакций ни на какие события.

– Вам плохо? Может, вызвать «Скорую»?

– Нет, ни в коем случае. Я посижу там, в коридоре. У меня есть все: нитроглицерин, валидол. Я никогда не вызываю «Скорую».

Глава 14

Толя вошел к Сергею грустным.

– Не буду грузить тебя очередной историей, Сережа, но нужен ордер на обыск квартиры Кончевой Нины Петровны. Вот адрес, протокол.

– А, та, у которой сын сумасшедший, возможно, с бритвой?

– Угу. С бритвой не с бритвой, но с больной головой точно. И с любовью к ножикам. Слушай, как они живут, эти женщины. Какой-то чудовищной жизнью. Эта…

– Спокойно. Не увлекайся, не отвлекайся. Все хорошо. Сегодня вечером не читай, пожалуйста, этот форум. Он, скорее всего, вообще ни при чем. Не забывай, что это всего лишь одна ниточка. Мне тут Геннадий Овсяницкий позвонил, любовник наш неудачливый. Интересная история получается. Он купил два бутика на имя Сидоровой. Управляющим директором назначил свою знакомую Ирину Менделееву. Документы на них хранились не у Натальи, а у него. Он нам про них не говорил, хотел как-то вывести их из наследства. Облом у него получился капитальный! Ирина Менделеева заявила ему, что Сидорова перед смертью дарственную на магазины на нее оформила. Короче, она теперь владелица. Овсяницкий сам по нам понятным причинам в суд не пойдет. Но предлагает ее проверить на предмет причастности к убийству. Говорит, она состояние составила с помощью липовых дарственных, завещаний, купчих и т. д. В общем, крупная мошенница. Видать, они на пару работали.

– Сдает он, стало быть, подельницу. Остроумно. Что ему остается, кроме унылой участи нашего осведомителя. Слушай, Сереж, вроде появился наконец мотив?