Спасите наши души

Марина Пронькина не хотела, чтобы ее дочь сидела в тюрьме. Она не хотела, чтобы ее судили, не хотела во-зить передачи в женскую колонию. Она избегала смотреть людям в глаза. Она считала себя правильным человеком и, разумеется, ни в какой ситуации не пожелала бы родной дочери чего-то еще более страшного, чем то, что случилось. Но она не могла избавиться от мучительного, постоянного, сумасшедшего желания – вернуть к исходной точке свою жизнь. Марина вышла замуж не столько по любви, сколько потому, что было пора выходить замуж. Выбора большого не было. Впрочем, маленького тоже. Когда за ней начал ухаживать ее будущий муж, она долго не верила, что это серьезно, но он сделал предложение. То есть до того момента все шло правильно. И потом он оказался неплохим человеком, его уважали на работе, любили друзья… О том, что омрачало их отношения, возможно, и не знал никто. А это значит, что все нормально, они могли бы вместе прожить до глубокой старости, до полного покоя. Когда-то он перестал бы ей изменять и выпивать. То есть с замужеством ошибки не было. Ошибка была другая, страшная… Марина вспомнила себя беременной. Она не просто постоянно испытывала дискомфорт, ее мучило чувство отвращения, брезгливости к собственному телу. Живот, распухшие ноги, рвота по утрам. Она уговаривала себя, что через это нужно пройти, чтобы иметь полноценную семью, смысл в жизни. Но теперь совершенно ясно, что все в ней противилось этому смыслу. Если честно, ей было по-настоящему хорошо в жизни, только когда она оставалась одна. Может, ей даже повезло с мужем: ему было хорошо в других местах. Ее желание обходить супружескую постель стороной, а вскоре и просто перебраться в отдельную комнату он принял без протеста.

С дочерью все было иначе. Марина очень старалась быть такой же любящей матерью, как все ее знакомые. Но она совершенно не понимала молодых мамаш, с которыми вместе приходила в детскую консультацию. Что за фанатизм, неадекватность какая-то: восторгаться тем, как ребенок пукнул, целовать в обкаканную попу, таять от счастья, когда тебя обслюнявливают. Марина пунктуально выполняла все предписания врача, соблюдала режим, готовила то, что нужно. Но она все время терпела и ждала, когда этот сложный период пройдет, девочка подрастет, их отношения станут какими-то осознанными, что ли. Но проходил один сложный период, наступал другой, еще более сложный. Каким ужасом для нее стало то, что Маша начала заниматься онанизмом. Марина тут же повела ее по врачам, позвонила разным опытным людям. Однажды даже попробовала по совету всезнающей соседки связывать дочке руки на ночь бинтами. Так та разгрызла эти бинты! Смотрела на мать с угрюмой злобой… Марина оставила ее в покое до следующего периода. Тогда она, вернувшись с работы, застала дочь в постели с соседом. Тупым, опустившимся животным, он нигде не работал, сидел на шее у жены. Это было настолько омерзительное зрелище, что, когда сосед ушел, натянув свои вечные треники, Марине хотелось разбить о стенку голову этой похотливой дебилки… Наверное, именно тогда она поняла, что никогда не сможет полюбить собственного ребенка.

Марина посмотрела на часы и обнаружила, что сидит неподвижно уже третий час. В прихожей хлопнула входная дверь, через минуту в комнату вошел муж и, как всегда, неестественно бодро произнес:

– Ну, как дела? Какие новости?

– А каких новостей ты ждешь? – ровно, с металлом в голосе спросила Марина. – Я, например, сижу целыми днями и думаю, вдруг мне кто-то скажет: ты что-то перепутала. У тебя никогда не было никакой дочери. Эта, воровка и убийца, не имеет к тебе никакого отношения…

– Зачем ты так? – немного перепуганно пробормотал муж. – Дочь – это дочь, что бы ни случилось…

– Случилось… Это именно то слово. У нас не родился ребенок, как у всех. У нас случилось неприятное событие. Два совершенно чужих человека, не подумав толком, родили урода. Скажи, ты ее любишь?

– Конечно, – серьезно ответил муж. – Я все время о ней думаю. Уверен, что это недоразумение. А ты сразу поверила. Я всегда знал, что ты ее ненавидишь. За что?

– За что? Господи, как же я ропщу. Тебе все известно. Почему ты не сделал меня бесплодной? – Марина больше не замечала мужа, она протягивала руки к тому, кто, конечно, ей не ответил.

* * *