Спасите наши души

К дому Натальи Николаевны мы уже знали секретные тропы, поэтому отыскали нужный объект без труда. Набив полные рты жевательной резинки, чтобы хозяйка дома не скончалась прямо на пороге от нашего свежего дыхания, я надавила кнопку звонка. Дверь открылась, как мне показалось, минут через десять после звонка. На этот раз на Снежной Королеве был длинный халат малахитового цвета, хотя называть такое чудесное элегантное одеяние «халатом» как-то неприлично. Дама в зеленом окинула нас крайне прохладным взглядом и молча посторонилась, что должно было означать приглашение пройти в квартиру.

– Здравствуйте, – сказала Тайка, переступая порог.

– Здравствуйте, – безо всякого выражения произнесла Наталья Николаевна.

Оказавшись в темной прихожей, мы разулись, разделись и последовали за молчаливой, как соляной столб дамой. Она привела нас в большущую комнату с должно быть четырехметровыми потолками и старинной мебелью. В таком почти музейном интерьере хозяйка в своем малахитовом облачении смотрелась донельзя эффектно. Присесть нам, разумеется, не предложили, посему мы, малость помявшись, уселись сами на мягкие стулья у круглого стола, покрытого тяжелой вышитой скатертью. Наталья Николаевна осталась стоять, скрестив руки на груди.

– Вы звали нас? – не выдержала такого теплого приема Тая.

– Да, – как-то нехотя ответила она.

– А зачем? – всячески помогала процессу общения подруга.

– Иры нет дома уже четвертый день.

– Вы в милицию заявляли?

– Нет.

– Почему?

– Видите ли, – она громко хрустнула пальцами, – Игорь Дмитриевич занимает ответственный пост в правительстве Москвы и любая неприятная шумиха вокруг его семьи может очень навредить всем нам.

Мы уставились на нее.

– У вас дочь пропала? – уточнила Тая. – И вы не стали обращаться в милицию, чтобы это не навредило карьере вашего мужа?

– Ира всегда была очень проблемной девочкой, – она смотрела на нас не моргая, как какой-нибудь мифический василиск, – к сожалению, раньше у нас не было достаточных средств для приобретения отдельного жилья для Иры, теперь мы имеем такую возможность. Разумеется, не квартиру, комнату.

Наталья Николаевна замолчала, видать надеясь, что мы самостоятельно дотумкаем, что она хотела этим сказать. Мы же ее мысли читать не собирались, поэтому просто ждали продолжения.

– Сами понимаете, – опять хруст пальцев, какая, право, дурная привычка у такой элегантной дамы, – нам не хотелось бы вмешивать в это правоохранительные органы, тем более, скоро выборы.

Причем тут выборы? Право, не понятно.

– Да и мы с Игорем Дмитриевичем уверены, что ничего особенного не произошло, просто в очередной раз Ира демонстрирует свой характер, поэтому мы решили обратиться к вам, раз уж вы из этого… как его…

– Детективного агентства, – подсказала я.

– Ну да. В ваши обязанности ведь входит поиск пропавших людей и все такое?

– Входит, – Тайка недобро, ох недобро смотрела на госпожу Н. Н.

– Посоветовавшись с Игорем Дмитриевичем…

– Две тысячи долларов, – отрезала подруга. – Половина сейчас, остальное после завершения дела.

– Вас устоит в рублях по курсу?

– Устроит!

Госпожа удалилась, оставив нас в одиночестве. Надо же и не побоялась, а вдруг мы потырим все столовое серебро, завернем в расшитую скатерть и выпрыгнем в окно?

– Тая, – шепнула я подруги, – зачем ты берешь деньги?

– Пригодятся на текущие расходы! Не обеднеет, мегерища!

– Тише ты…

Вернулась Н. Н. Положив на стол перед нами пухлый голубой конверт, она спросила, будем ли мы пересчитывать.

– На слово верим, – подруга сунула конверт в сумку. – Мы можем посмотреть Ирину комнату?

– Пожалуйста.

Комнат в квартирке имелось, должно быть, штук семьдесят, по крайней мере, шли мы вслед за идеально ровной зеленой спиной довольно долго. Наконец Наталья Николаевна распахнула перед нами дверь и пред нашими очами предстала Ирина обитель. Вот уж не часто увидишь более безжизненную и в тоже время ужасно захламленную комнату. Бледные обои в какой-то мёртвенький цветочек, мебель по минимуму, да такая, словно ее украли из номера гостиницы для гастарбайтеров, бледно-желтые занавески прикрывали давно немытое окно, и повсюду валялись какие-то бумажки, тряпки, шмотки… Мрак одним словом.

– Ирина не допускала к себе домработницу, – кажется, начала оправдываться Н. Н. – Она ничего не хотела менять, ей нравилось так жить.