Спасите наши души (СИ)

– Хватит, – уверил я и снова улыбнулся как можно благожелательнее. – Обещаю тебе – у тебя хватит. Но сначала – пара вопросов. Ты же комсомолка?

– Д-да... – Нина откровенно растерялась, но быстро собралась и пояснила: – Комсорг группы.

– О, значит, в институте учишься?

– Да, в пищевом, – чуть смелее сказала она.

– Замечательно! Ну а спортом-то точно, думаю, занимаешь?

Нина наконец поняла, к чему я веду, и рассмеялась.

– Конечно, лыжами, второй юношеский, – с легкой гордостью сказала она. – Так что, прошла я ваш тест?

– Прошла, – кивнул я. – Только ещё одно...

Она посмурнела.

– Сегодня вечером мы на ты, – продолжил я почти без паузы. – Никаких «вы» не допускается. Да и возраст у нас с тобой... в общем, без выканья обойдемся. Договорились?

– Договорились, – настала её очередь кивать.

– Вот и хорошо, – сказал я. – Прошу!

Я чуть отставил локоть, и Нина безропотно взяла меня под руку. Мы уже шагнули по направлению к парадному входу в театр, когда к нам подлетел взъерошенный юнец в шапке-петушке и какой-то осенней, совсем не по погоде, зато модной болоньевой куртке.

– Билеты есть? – очень грубо спросил он.

– Уже нет, – мирно ответил я.

Конфликт мне совсем не был нужен, а здешние театралы, как рассказывали коллеги, существа очень агрессивные. Я надеялся, что с Ниной моя интуиция сработала как положено, и она не начнет кусать меня прямо в разгар спектакля.

– Точно нет? – юнец зыркнул в сторону девушки, потом снова уставился на меня.

Был он неприятный и слишком наглый. Мне хотелось достать удостоверение и положить его на запорошенный снегом асфальт, чтобы потом сдать окоченевший трупик наряду милиции. У таких юнцов всегда найдется за душой пара-тройка правонарушений, ну а если прямо сейчас он не совершил ничего противозаконного, то его можно просто привлечь за хулиганство в общественном месте – и отправить суток на десять, строить новое жилье с цивилизованными студентами.

– Точнее не бывает, – отрезал я.

И буквально потянул Нину за собой. Юнец, кажется, что-то сказал нам в спину, но толпа уже была достаточно большой, и её гул перекрывал любые отдельные слова.

– Ты его знаешь? – небрежно спросил я, когда мы отошли подальше.

– Впервые вижу, – помотала она головой. – Хотя... я тут часто бываю, может, и попадался на глаза. Но не общались – это точно.

– Да и шут с ним, – я махнул свободной рукой. – Ещё думать о всяких.

Но сам всё же задумался. Билетная мафия вокруг театров в это время уже существовала, и зарабатывали её члены очень неплохие по советским меркам деньги. К тому же обладание дефицитным товаром позволяло им в каком-то смысле влиять на молодежь – например, какие-то студенты столичных вузов могли пойти на многое ради приобретения заветных билетиков. И ещё – это действительно была мафия, с распределенной структурой, которую просто так не вскроешь, а попасть в её ряды нашим оперативникам было практически невозможно. Вычисляли на дальних подступах и обрубали все концы. Я мысленно сделал зарубку подумать ещё и об этой проблеме – хотя там завязаны администраторы и директора самих театров, а эта публика просто так такую кормушку не отдаст. Но вряд ли эта идея получит развитие. Моё начальство не рискнет санкционировать небольшую войну в самом центре столицы.

***

В театре было людно, суетно и душно, и я быстро понял, что фанатом театрального искусства мне не стать. Но мы с Ниной сумели отстоять очередь в гардероб, где я безропотно заплатил рубль за бинокль, хотя он был нам не нужен абсолютно – билеты от Андропова были на первый ряд, с которого возможно рассмотреть всё, не прибегая к услугам оптики сомнительного качества. Но к биноклю прилагалась опция получить вещи без очереди – и мне показалось, что она стоила потраченных денег. Правда, через три часа нам предстояло выяснить на практике, как тут работают прописанные в местных инструкциях правила.

Очередь в буфете продвигалась быстро. Продавщицы своё дело знали туго, и я понимал причину их спешки – им нужно было за какой-то час сделать дневную выручку, и, желательно, с превышением плана. Никаких касс, одна голая наличка; ещё один способ пополнения карманов местных директоров и администраторов – а, возможно, и всесильного худрука, ведь на одних постановочных гонорарах далеко не уедешь. Я с тоской вспомнил, как в будущем писаки обсуждали суровость советских законов и неотвратимость наказания за их нарушение. Этих писак надо бы сюда, в этот буфет, чтобы они потом проследили весь путь мятых рублей, которыми посетители расплачивались за выдохшееся шампанское, разбавленное пиво и черствые пирожные-бизе.

Я незаметно встряхнул головой, чтобы выбросить любые мысли о работе.

– Что будешь пить? Шампанское, лимонад, водка? – спросил я у Нины.

Она затравленно оглядела скудный ассортимент.

– Я... эм... не знаю... у меня нет денег на это... – выдавила она. – И вы... ты так и не сказал, сколько я должна заплатить за билет.