Спаситель

– Но хуже всего было не само насилие. – От слез голос Мартины звучал глухо, но глаза оставались сухими. – Хуже всего было, что Юн знал. Знал, что я и без угроз буду молчать. Что никогда не проговорюсь. Знал, что я знаю: если даже я предъявлю изорванную одежду и мне поверят, все равно причина и вина останутся под сомнением. Вдобавок речь шла о лояльности. Неужели именно я, дочь командира, втяну наших родителей и всю Армию в катастрофический скандал? И все эти годы, когда я видела Юна, он смотрел на меня, как бы говоря: «Я знаю. Знаю, как ты дрожала от страха, а потом плакала, тихо, чтоб никто не слышал. Я знаю и вижу каждый день твою молчаливую трусость». – Первая слезинка сбежала по ее щеке. – Вот за что я так его ненавижу. Не за то, что он меня изнасиловал, это я бы еще смогла простить. А за то, что он все время показывал мне, что знает.

Харри сходил на кухню, оторвал от рулона бумажное полотенце, вернулся в комнату, сел рядом с Мартиной.

– Не испорти макияж. – Он протянул ей полотенце. – Премьер-министр, и все такое.

Она осторожно промокнула глаза.

– Станкич был в Эстгоре, – сказал Харри. – Ты отвезла его туда?

– О чем ты говоришь?

– Он был там.

– С чего ты взял?

– Запах.

– Запах?

Харри кивнул.

– Сладкий, парфюмерный запах. Первый раз я учуял его, когда открыл Станкичу дверь квартиры Юна. Второй – в Приюте, в его комнате. И третий – когда сегодня утром проснулся в Эстгоре. Запах въелся в шерстяное одеяло. – Он смотрел Мартине прямо в глаза. – Где Станкич, Мартина?

Она встала.

– Думаю, тебе пора идти.

– Сначала ответь.

– Я не обязана отвечать, потому что ничего не сделала.

Мартина была уже у выхода из комнаты, Харри догнал ее, заступил дорогу, взял девушку за плечи:

– Мартина…

– Мне надо успеть на концерт.

– Он убил одного из ближайших моих друзей, Мартина.

Лицо ее было замкнутым, жестким, когда она сказала:

– Наверно, не стоило становиться у него на пути.

Харри опустил руки, будто обжегся.

– Ты не можешь позволить ему вот так просто убить Юна Карлсена. Как насчет прощения? Вроде бы у вас принято прощать?

– Ты веришь, что люди могут измениться, – сказала Мартина. – А я не верю. И не знаю, где Станкич.

Харри посторонился, она прошла в ванную и заперлась там. А он так и стоял.

– И ты ошибаешься насчет того, как у нас принято, – громко послышалось из ванной. – Речь не о прощении. Мы такие же, как все. Речь о спасении, верно?

Несмотря на мороз, Рикард вышел из машины и стоял, прислонясь к капоту. Харри мимоходом кивнул ему, но ответа не получил.

Глава 32 Вторник, 22 декабря. Исход

На часах была уже половина седьмого, но в убойном отделе кипела работа.

Улу Ли Харри застал возле факса. Бросил взгляд на поступающее сообщение. Отправлено из Интерпола.

– Что происходит, Ула?

– Гуннар Хаген обзвонил всех и вызвал в отдел. Здесь поголовно все. Будем брать этого, который убил Халворсена.

В голосе Ли сквозила решимость, которая, как Харри подсказала интуиция, отражала настроение, царившее этим вечером на седьмом этаже.

Харри прошел к Скарре. Тот стоял у стола и быстро, громко говорил в телефон:

– Мы можем устроить тебе и твоим ребятам большие неприятности, очень большие, Аффе. Если ты не поможешь и не пошлешь своих на улицу, то мигом окажешься на первом месте в нашем разыскном списке. Ясно? Итак, хорват, среднего роста…

– Волосы светлые, собраны в хвостик, – сказал Харри.

Скарре поднял голову, кивнул начальнику.

– Волосы светлые, собраны в хвостик. Если что, сразу звони. – Он положил трубку. – Прямо как на войне, всех мобилизовали для участия в операции. Впервые вижу такое.

Харри хмыкнул.

– Есть что-нибудь насчет Юна Карлсена?

– Ничего. Правда, его подруга, Теа, сказала, что они договорились встретиться вечером в Концертном зале. У них места в ложе для почетных гостей.

Харри взглянул на часы.

– У Станкича еще полтора часа, чтобы сделать свое дело.

– Это как же?

– Я звонил в Концертный зал. Все билеты распроданы еще четыре недели назад, и без билета внутрь никого не впускают, даже в фойе. Иными словами, если Юн войдет в Концертный зал, он в безопасности. Позвони в «Теленор», узнай, работает ли сегодня Туркильсен и может ли он отследить мобильник Карлсена. Да, позаботься, чтобы возле Концертного зала было достаточно полицейских, с оружием и с ориентировкой. Потом позвони в канцелярию премьер-министра и предупреди насчет усиленных мер безопасности.

– Я? – Скарре опешил. – В… канцелярию премьер-министра?

– А то, – сказал Харри. – Ты же теперь большой мальчик.

У себя в кабинете Харри набрал один из шести телефонов, какие помнил наизусть.

Пять остальных были – телефон Сестрёныша, родительского дома в Уппсале, мобильника Халворсена, старый домашний номер Бьярне Мёллера и уже отключенный номер Эллен Йельтен.

– Ракель.

– Это я.

Он услышал, как она выдохнула:

– Я так и подумала.

– Почему?

– Потому что думала о тебе. – Она тихонько засмеялась. – Так-то вот. А что?

Харри зажмурился.

– Я мог бы завтра повидаться с Олегом. Я ведь обещал сказать когда.

– Отлично! Олег обрадуется. Ты заедешь за ним? – Чувствуя, что он медлит, она добавила: – Мы одни.