Спаситель и сын. Сезон 1

В 18:10 семейство Оганёр с подругами заполонило приемную. Пять минут спустя цветник блондинок расцвел в кабинете Сент-Ива: три сестры, их мама и ее подруга и еще подруга месье Оганёра, которую поначалу Сент-Ив принял за его старшую дочь, к ее большому неудовольствию. Сент-Ив принес еще три стула, и на них разместились три сестры: Люсиль шестнадцати лет, Марион четырнадцати и Элоди пяти, зрители эротико-сентиментальной драмы, которую разыгрывали их родители. Николя Оганёр, пухлый, круглолицый, с небольшим носиком и редкими волосами, был похож на младенца, который вырос до размеров взрослого и сам этому крайне удивился. Он сел в кресло, и к нему на колени уселась его подружка Милена, небрежно одетая прыщавая девица. Она сидела, сгорбившись и держа ноги носками внутрь. На кушетку уселись бывшая мадам Оганёр и ее подруга, тесно прижавшись друг к другу, словно притянутые невидимым магнитом. Марион, не желая на них смотреть, с головой ушла в чтение и отправку эсэмэсок. Элоди встала за спинку стула и начала играть в «ку-ку».

— Предупреждаю сразу, — обратилась к Сент-Иву старшая из сестер, — я понятия не имею, зачем меня сюда притащили. И к ним я не приду никогда!

— К ним — это к вашей маме и ее подруге? — уточнил Спаситель, хотя всё и так было ясно.

— И к ним тоже, — прибавила Люсиль, показав на парочку, устроившуюся в кресле.

— Но тогда у вас возникнут трудности с жильем, — уточнил Сент-Ив. — Давайте все-таки сначала познакомимся. Элоди, не стоит дергать портьеру, она может оборваться. Марион, оставь в покое свой телефон и побудь с нами. Итак, начнем. Месье Оганёр… Николя, не так ли? Может, вашей подруге приличнее пересесть на стул?

— Приличнее! Вот правильное слово! — подчеркнула Люсиль; гнев в ней просто клокотал.

Сент-Ив устремил внимательный взгляд на девицу, дожидаясь, когда она решится оставить своего милого и пересядет на стул. Наконец можно было приступить к знакомству. Николя, 39 лет, работал электриком. Милена заканчивала курсы косметологов. Сент-Ив невольно вздернул бровь — неожиданно для столь неухоженной особы. Александра, бывшая жена Николя, тоже косметолог. Красивая женщина, но ее как раз портил излишний макияж. Подруга Александры Шарлотта, кудрявая, с короткой стрижкой и пирсингом на бровях и в носу.

— А вы, Шарлотта, вы…

— Стажерка, — отозвалась она безразличным тоном.

И тут Элоди свалила на себя портьеру с карнизом вместе. Николя и Александра ринулись к ревущей дочери, мгновенно позабыв своих подруг, и принялись утешать испуганную малышку. Спаситель обратил внимание, что дверь за портьерой приоткрыта, и тоже поднялся, собираясь ее закрыть. Он не подозревал, что с другой стороны, в коридоре, сидел, прижавшись к стенке, его сын.

— Извините нас за этот… за карниз, — пробормотал Николя.

— Нам очень, очень жаль, — подхватила Александра.

— Вам очень, очень жаль, — повторил Сент-Ив, с удовлетворением отметив, что неприятность позволила малышке вернуть свое законное место: она уселась отцу на колени.

— Семья чокнутых, — вывела заключение Марион, оторвавшись на секунду от «Фейсбука», — мне с ними делать нечего.

— Ты тоже член семьи, — одернул её Сент-Ив. — Месье Оганёр… Николя… Попросите, пожалуйста, вашу среднюю дочь выключить мобильник.

— Я?! — воскликнул месье Оганёр, изумившись донельзя предположению, что он может что-то приказывать. — Марион, давай, это… выключай мобильник.

— Не дождешься.

По тому, в каком тоне говорили друг с другом члены семейства, Сент-Ив понял, что границы отсутствуют не только между поколениями, то есть между родителями и детьми, но и между вновь образовавшимися парами.

— Слушай, ты скоро от нее отделаешься? — спросил Николя у своей бывшей жены.

— Ты что, не понял, папа?! — взорвалась старшая дочь. — Теперь ты со своей кралей с одной стороны, а мама со своей цыпой — с другой!

— Спасибо, Люсиль, — заговорил Сент-Ив, — но я надеюсь справиться без вашей помощи. Итак, в четверг, двадцать девятого января, я жду у себя Николя, Милену и трех девочек, а в следующий четверг, пятого февраля, — Александру, Шарлотту и снова трех девочек.

— Нас-то зачем каждый раз таскать? — возмутилась Марион.

— Марион, я хочу вам всем помочь, но мне нужна и ваша помощь. Мы продвинемся, если все будут приходить вовремя, сидеть прилично и выключать мобильник.

— Да, папочка, — кивнула Марион.

Спаситель записал даты двух будущих сеансов в свой рабочий план и мысленно подвел итог прошедшему. Он поговорил со всеми тремя девочками, почти наладил контакт с их отцом, но подружка отца смотрела на него недоброжелательно, а пара Александра-Шарлотта заняла оборонительную позицию, считая, что он их осуждает. Спаситель привык, что пациенты превращают его то в папу, то в маму, то в начальника отдела, как мадам Угно, то в самого Господа Бога.

Он чуть ли не бегом побежал по коридору в кухню, чтобы стать папой одного-единственного Лазаря. Когда он вошел в кухню, сын сидел за столом и рисовал.

— Как день прошел?

— Пап, а ты знаешь, какое главное веселье у садовника?

Спаситель прислушался: у него в кабинете звонил телефон.