Спаситель и сын. Сезон 5

Марго выпрямилась в кресле и принялась вместо волос сгибать себе пальцы.

– Я ненавижу их обоих. Мать отняла у меня отца. А он отнял у меня мать.

Марго убежала от матери, ища защиты у отца. Но не нашла, потому что родители продолжали воевать.

– А ты никогда не думала об интернате?

– Как Самюэль? Нет, спасибо! Я бы не потерпела у себя в комнате еще кого-то. У отца с мачехой я, по крайней мере, живу в роскоши.

И она перебрала все, что имела: одежки с ума сойти, отдых дорогущий, машина с шофером, шестьсот евро в месяц на карманные расходы, новая виолончель, которая стоит бешеных денег.

– Сеанс закончился? – осведомилась она свысока.

– Нет, еще есть немного времени.

Спасителю не нравилась ее напряженность – раньше, стараясь избавиться от нее, Марго резала себе руки. Надрез острым лезвием, кровь, физическая боль служили для нее успокоительными средствами.

– Где бы ты сейчас хотела оказаться? – спросил он.

– Прямо сейчас?

– Да. Закрой глаза и представь себе место, где тебе хорошо, – произнес он своим бархатным, завораживающим голосом. – Так. Что видишь?

– Сад.

Марго охотно включилась в игру и с закрытыми глазами стала его описывать. Сад с вишневым деревом в цвету, пестрыми птицами, маленьким детским домиком, журчаньем ручья. Спаситель повторял каждое ее слово глубоким серьезным голосом, и Марго понемногу расслабилась и даже начала слегка улыбаться.

– Настоящий рай. – И прибавила через несколько секунд, открыв глаза: – Это бабушкин сад, когда мне было шесть лет.

«Много ли детям нужно? – вздохнул Спаситель, закрывая за Марго дверь. – Небольшой садик в пригороде и дружные родители».

Вечером, обведя взглядом компанию, сидящую за столом, Спаситель подумал, что его ребят, наверное, можно считать благополучными. Лазарь уже подросток, красивый, с золотистой кожей, удлиненными глазами. Может быть, слегка меланхоличный. Поль пошел в мать, завораживающий блондин. И пока не хочет взрослеть. Алиса занята очередным прыщом. Габен, скорее всего, опять лентяйничал целый день. В целом они чувствуют себя неплохо. А как профессиональный психотерапевт он знает, что неплохо – это уже очень хорошо.

– У меня для вас сюрприз! – объявила Луиза, входя с супницей. – Я сварила тыквенный суп.

Спаситель вдруг увидел Луизу в золотом сиянии, она была как на иконе, и его озарило: она беременна! Жово встал и подвинул Луизе стул, усадив ее с галантностью старинного рыцаря, словно и его посетило озарение. Вот только почему Луиза ничего ему не сказала?

– Спаситель…

Было около одиннадцати, они уже погасили в спальне свет.

– Что?

– Я жду ребенка.

Он еще нежнее прижал ее к себе.

– Это чудесно.

– Ты догадался?

– Подсказал тыквенный суп.

– Решил, что это каприз беременной женщины?

– Нет. На тебя снизошла благодать, и ты явилась мадонной с супницей в руках.

– Ты не знаешь самого интересного. Срок уже восемь недель.

– Два месяца!

– Да, последние месячные были «фальшивыми», то есть они как бы были, но я была уже беременна. Это часто случается, так мне сказала гинеколог.

– Два месяца! – повторил Спаситель. – Надо же! Значит, оглянуться не успеешь…

– Я поговорю с Алисой и Полем. А ты возьмешь на себя всех остальных?

– Прямо сейчас? А подождать немного можно?

– Подождать чего?

Спаситель не ответил. Не трубят вслух о своей удаче, не называют имени ребенка, когда его ждут, не покупают кроватку, пока он не родится, – он был суеверным.

* * *

На следующий день, в среду, как всегда, были уроки месье Козловского.

Месье Козловский и в глубокой старости будет казаться юношей, а сейчас ему всего-то навсего около сорока: рост метр шестьдесят девять, легкий, как перышко, с едва заметной проседью в светлых волосах и удивленными васильками глаз. Одежду он любит такую, чтобы подчеркивала его стройность и гибкость, все у него в обтяжку: узкие брюки, приталенная рубашка, короткий элегантный пиджак. Как только урок начался, Алиса оперлась подбородком на руку и, не слыша ни единого слова учителя, любовалась его движениями. А Козловский, объясняя что-то классу, повернулся ко всем спиной и писал на доске. Голый мужчина напугал бы Алису, изысканный Козловский пробуждал мечтательность.

– Во время классного часа, – сказал он, обернувшись, – мы вернемся к обсуждению новых школьных правил. Инспектор просил, чтобы каждый из вас лично их подписал.

Марина свирепо взглянула на Алису: «Мы этого не допустим!»

– Пусть засунет эти правила известно куда, – жестко объявила она на перемене.

– Скажи ему о кроссовках, – напомнила Алиса.

– Да! Никто не будет диктовать, как мне одеваться!

Сельма перечитала правила и обратила внимание на пункт: «Лица мужского пола обязаны носить брюки не слишком широкие и не слишком узкие».

Все девчонки, кроме Алисы, прыснули.

– У него самого штаны в облипочку, так что непонятно, где у него там все помещается, – буркнула Марина, уже не стесняясь своей грубости.

Девочки почувствовали: они готовы к бою.

– Итак, что вы скажете относительно новых школьных правил? – задал вопрос Козловский, покачиваясь с пятки на носок.

Алиса подбодрила Марину взглядом. Раз уж она у них во всем первая, пусть и говорит первой.