Спаситель Отечества (Другая Цусима) (СИ)

Зато шедшей второй "Асаме" наконец-то аукнулось и за "Варяг", и за "Победу". Разумеется, тому был причиной отнюдь не единичный снаряд с "Ушакова", хотя и он внес свою лепту. Просто так вышло, что "Асама" хронически ловила недолеты по "Идзумо" - и наловила их аж пять штук, причем четыре из них в корму. Хотя подобная кучность наводила на мысли, что один из русских броненосцев, скорее всего "Адмирал Сенявин", соблазнившись удачной наводкой и игнорируя изначальный приказ, какое-то время бил по этому японскому кораблю вполне осознанно. На "Асаме" дважды выходил из строя рулевой привод, вынуждая крейсер временно покидать колонну для исправления повреждений, корма осела на шесть футов, а вода была даже на средней палубе, доходя почти до пояса. "Ушаковский" же снаряд, разорвавшийся у основания кормовой дымовой трубы и попортивший своими осколками сразу три котла, по сути поставил точку на дальнейшем участии крейсера в сражении, вынудив "японца" примерно в 16.10 окончательно уйти к ближайшей базе для починки. Интересно, что, несмотря на такие повреждения, потери в экипаже "Асамы" оказались сравнительно невелики - 8 убитых и втрое больше раненых.

Еще одной пострадавшей стала "Адзума", из-за своего характерного силуэта с далеко отстоящей третьей трубой показавшаяся в завязке боя очень уж удобной целью паре "Адмирал Ушаков"-"Пересвет". От этих двух кораблей крейсеру досталось 18 снарядов, из них 9 десятидюймовых и 5 шестидюймовых. На "Адзуме" от русского огня еще в 14.47 вышла из строя одна восьмидюймовка в кормовой башне (254-мм снарядом ей погнуло ствол), успев сделать всего 19 выстрелов. А носовую башню в 15.35 заклинило листом брони барбета, сдвинутым вверх и перекошенным от ввинтившейся в стык между плитами бронебойной "болванки". К сожалению, русские снаряды порой "по старой привычке" не взрывались, несмотря на все принятые меры, а иначе эффект от пробития брони рядом с действующим элеватором боезапаса мог быть куда как весомее... Тем не менее, эта башня впоследствии располагала возможностью вести огонь лишь в очень узком, примерно 6-7 градусов, диапазоне курсовых углов, выпустив до конца дня не более двух десятков снарядов.

Помимо того, к 16.30 крейсер лишился двух шестидюймовых пушек и трех 76-миллиметровых, причем взрыв 10-дюймового снаряда убил весь расчет в верхнем кормовом каземате левого борта, а также ранил старшего офицера и еще 8 человек на кормовом мостике. Да и в целом "Адзума" имела наибольшие людские потери среди своих "коллег" - более 60 убитых и раненых. Но, как и "Идзумо", продолжала идти вперед и сражаться.

"Ивате", хоть и не обстреливался в первой фазе боя специально, но порой принимал на себя перелеты по "Адзуме". Тем не менее, все его повреждения (две разбитых каюты в корме, сорванная грузовая стрела на грот-мачте и пробитая дымовая труба) и людские потери (полтора десятка раненых) не влияли сколь-нибудь существенно на боеспособность. В целом лишь случайными и пока не несущими особой угрозы были также единичные попадания в "Якумо" и "Токиву".

А вот "Ниссин" в тот день, можно сказать, "сполна испил чашу скорби". Камимуру по сути подводила излишняя длина боевой линии его отряда, из-за которой ее хвост при всех попытках охвата головы колонны противника продолжал оставаться в зоне надежного действия орудий концевых броненосцев А.М.Романова. И "Двенадцать Апостолов" с "Ослябей" не замедлили воспользоваться этим для расстрела корабля младшего флагмана Х.Симамуры - тем более что расчеты его орудий в этот раз не блистали меткостью ответного огня. Сказывалось то, что в свое время вице-адмирал С.Мису вытребовал бОльшую часть опытных комендоров с "Ниссина" на новейший "Ивами". И, видимо, именно это же объясняло успехи последнего в бою с броненосцами Безобразова.

Не исключено, что один из этих переведенных моряков был прирожденным везунчиком, щедро делившимся удачливостью со своим прежним кораблем. И в его отсутствие на "Ниссин" обрушились все беды мира. В такое легко можно было поверить, когда в 14.40 взорвавшийся в стволе одной из пушек носовой башни снаряд вывел из строя и само это орудие, и башню в целом, и ряд офицеров и нижних чинов на носовом мостике крейсера. При этом гибель артиллерийского офицера Исороку Ямомото, выброшенного взрывом за борт, определенно не шла на пользу точности собственной стрельбы корабля [примечание 6].

Всего в "Ниссин" русской стороной было отмечено семь достоверных попаданий десятидюймовых снарядов, из которых японцы затем подтверждали лишь шесть. Но фатальным для японского крейсера стал выстрел с "Осляби", который сами русские поначалу сочли очень близким недолетом. В действительности же бронебойный 254-мм снаряд, упавший в 15.43 у борта "Ниссина", прошел под нижней кромкой броневого пояса, перемолов конструкции двойного борта и внутренние переборки. И очутился в погребе носовой башни, запасы снарядов в котором были расстреляны едва ли на четверть. В отличие от попавшего в барбет "Адзумы", этот снаряд взорвался...