Спаситель с нашего двора

Я открыл глаза. Знакомая обстановка. Моя постель? Слава Богу, я дома! Все закончилось. Весь этот бред со спасением цивилизации и ответственностью планетарного масштаба позади! Я проснулся, я дома! Откуда-то сверху доносились монотонные раскаты грома. Я попробовал повернуть голову и осмотреться. Резкая боль молнией прошлась через правое полушарие, поубавив во мне пыл. Стойте. Красивый маленький резной столик? У меня вроде такого не было.

О, Боже. О Боже, Боже, Боже…

Это не моя квартира. Я все еще в доме Ланского. Я снова услышал раскаты грома. Они стали меняться, принимая все более знакомые очертания. Монотонные, ритмичные – словно ди-джей поворачивает ручку на пульте, преобразовывая частоту звука из ватного гула в качественный Dolby Surround. Раскаты приняли очертание человеческого голоса. Я все еще не мог разобрать слов, но голос точно принадлежал Семену Давыдовичу.

– Александр, Саша, Вы меня слышите? Ну вот и отлично. Оклемался, дружок.

В голосе профессор пропали тревожные нотки.

–Это что же, любезный, – решили в столь ответственный момент оставить меня одного? Нехорошо, батенька. Ой, нехорошо. У нас еще столько дел недоделанных.

Я вспомнил все, что произошло со мной за последнюю неделю.

– Андрей?.. – голос мой прозвучал еле слышно. Я посмотрел в глаза Ланского. Профессор отвел взгляд.

– Да, Саш, да… Он погиб. Он достойно выдержал все испытания. Великий человек… Все прошло именно так, как и должно было быть… Я получил письменное разрешение от Пилата. Мне позволили забрать тело, несмотря на протесты иудейских старейшин. Андрей похоронен чуть северней Голгофы в моем фамильном склепе в цельной скале. Представляешь, какая задача передо мной стояла? – профессор немного оживился. – Для соответствия Евангельскому тексту нужно чтобы на третий день огромный камень, закрывающий вход в склеп, сам отвалился, оголяя пустую могилу. Чтобы там не было никакого тела. Потому что Иисус должен воскреснуть. Как мы поступили? Сначала, конечно, мы рассматривали самый простой и банальный путь: набрать пять-шесть молчаливых помощников, сдвинуть камень и выкрасть тело. Но, позвольте: куда девать римскую стражу? И наши сомнения были не напрасны. Сейчас склеп стережет десяток римских воинов, и еще на всякий случай иудейские старейшины оставили храмный караул. Уж больно они боятся возвращения воскресшего спасителя. Подойти незамеченным просто не представляется возможным. Но мы придумали просто гениальное решение.

Тело при погребении обматывают пеленами. Но вместо обычной смирны и алоэ я использовал другой специальный состав для бальзамирования. Над составом, как и над подобием динамитной шашки, я трудился больше года. Новое суперщелочное вещество за три дня разъедает любое биологическое тело без остатка. Вот так-то. Ну а с огромным булыжником все чуть проще. Всего-то пришлось изобрести динамитную шашку. Когда мы с римлянами закрывали вход склепа огромным булыжником, я успел подложить несколько зарядов в виде камушков. Перед уходом я протянул к одному такому «камушку» бикфордов шнур. Останется только с приличного расстояния подпалить шнур, и adieu. Я не стану забивать тебе голову тротиловым эквивалентом, но, поверь, огромный камень, закрывающий вход в склеп, разнесет в клочья. Стражники услышат гул, то есть взрыв, придут посмотреть, а куски огромного булыжника будут валяться по сторонам. Точно как в Писании: землетрясение, камень отворяет гробницу, могила оказывается пустой.

Чем больше я об этом думаю, тем больше верю в фатум. В особое Божественное провидение. Все уже было предрешено. Даже твой безумный поступок оказался частью библейской истории. Ты помнишь, в Евангелии описано, как Иуда приходит к первосвященникам, просит спасти Иисуса и возвращает деньги за предательство? Мы ведь этого не планировали. Я случайно встретил разъяренных стражников, волочивших тебя. Как умудрился договориться о выкупе, пока они тебя не убили?..

…Что, устал? Извини, я что-то сильно разошелся. Давай, Саша, набирайся сил. Нам еще предстоит доиграть эту сложную партию.

17

Я проснулся, чувствуя себя намного лучше. Видимо, проспал довольно долго. В голове уже не шумело. Немного ныли отбитый бок и перемотанное правое предплечье, но боль была незначительная.

Лучи теплого апрельского солнца заполнили комнату, словно провозглашая: «Вот он, новый день, вселяющий надежду. Он настал. Жизнь прекрасна в любых ее проявлениях, и нет на свете ничего лучше, чем продолжать жить, просто радуясь милым лучикам». На меня нахлынули воспоминания, такие же теплые и светлые, как апрельское солнце.