Спаситель (СИ)

Потом вытянулся, сосредоточившись на ощущениях. Кресло менялось, принимая форму его тела и подстраиваясь.

Интересная штука.

— Скучно, — сделала свой вывод Роза. Значит, она не только слышит и ощущает, но и наблюдает за Ирграмом. — Я запущу видео. Чтобы ты понял, как происходил процесс синтеза.

Пятно в центре расползлось, занимая почти все пространство, очерченное зеленой дорожкой. Но вот в черноте задвигались тени.

— Уровень качества проекции низок… вследствие нарушения работы ряда стабилизирующих модулей, — сказала Роза извиняющимся тоном.

Интересно.

Картинки.

Только живые. И Ирграм моргнул, позволяя зрению приспособиться. Картинки сделались четче. Он увидел подземелье, уже знакомое. Ванны. И человека, что переходил от одной к другой. Человек был облачен в белые одеяния. И одеяния эти укутывали его с головы до пят.

— Что на нем? — уточнил Ирграм.

— Стандартный комбинезон. Препятствует возможному заражению питательного раствора внешними агентами.

Человек время от времени что-то опускал в ванну. Поднимал. Делал пометку на табличке, вроде тех, которыми пользуются варвары. Правда, Ирграм подозревал, что эта табличка не из глины.

— Протокол требует еженедельной визуальной проверки и сличения данных. Система двойного контроля, которая была введена после диверсии группы радикалистов.

— А это кто?

Человек шел. В ваннах было что-то белесое и смутное. И ничего-то кроме не происходило.

— Я уже рассказывала, что человеческая популяция не отличалась однородностью, особенно во взглядах на перспективы дальнейшего развития цивилизации. Часть свободных личностей провозгласили независимость и отказались подчиняться установленным правилам.

— Взбунтовались.

Это было понятно.

— Первое время этот протест считался не представляющим общественной опасности.

Безопасный бунт? Это было уже не понятно.

Любой маг, да и не только маг, но и владетельный барон знает, что не бывает безопасного бунта. Что любой надобно давить в зародыше, и жестоко, дабы у прочих, кто пусть и в мыслях, но допускает возможность бунта, отступило всякое желание идти против законной власти.

— Однако впоследствии движение раскололось. Менее радикальная часть его сосредоточилась на преимуществах жизни в реальном мире, ограничившись отказом от всего, что дает подключение и Система. Они полагали, что каждый имеет право на личный выбор. Их бывшие соратники желали более глобальных перемен, утверждая, что, пока существует сама Система, существование цивилизации находится под угрозой. Что необходима полная ликвидация цифрового пространства с возвращением всех, задействованных вовне личностей в биологические носители. И требовали использовать те носители, которыми личности обладали до перехода.

Тоже не совсем понятно. Но картинка на экране сменилась. Уже несколько человек, все в тех же белых одеяниях, вытаскивали из бассейна мужчину. Молодого, сильного, но явно не понимающего, что происходит. Он дергал руками, крутил головой. Жаль, звука нет.

— Они заявляли о неэтичности использования синтезированных личностей, полагая, что привнесение в нервную систему их комплекса данных делает невозможным развитие новой, индивидуальной, личности.

Мужчину запихнули на какую-то тележку, которая тотчас вспучилась пузырем, скрыв тело внутри. Пузырь чем-то походил на тот, в котором ныне оставалась Роза.

— Это предзавершающий этап. Синтезированный носитель отправляется в модуль для дозревания и корректировки, а также внесения информационной матрици личности. Изначально это делали по завершении синтеза, однако впоследствии было показано, что совмещение процессов дает куда больший результат. Лучший, — поправилась Роза. — Мои речевые параметры будут адаптироваться в соответствие с реальностью.

— Рад за тебя. Так что там, с бунтарями?

— Представители радикальной группы децифровизации полагали, что многие из существующих личностей настолько привязаны к цифровому пространству, что не способны более существовать вне его. Была выдвинута теория о личностном регрессе. И о необходимости уничтожения тех личностей, которые достигли нулевого регрессионного порога.

— Был такой маг когда-то, — Ирграм с интересом смотрел на давешнего мужчину, который лежал на длинной белой кровати. Его тело опутывали какие-то веревки, некоторые входили в голову, другие присосались к груди, животу. Впрочем, сам мужчина оставался спокоен, следовательно, боли не испытывал. А другие люди, все в тех же костюмах, водрузили на голову мужчины железный шлем. Сел тот плотно, закрыв часть лица. — Магистр Жельвер. Сильный. Славный. Только с ума сошел на почве любви к чистоте. Сперва руки мыл. Потом волосы удалил, все боялся, что какой-нибудь упадет и испортит зелье. И домашним удалил. И рабам. Изобрел особый состав, который убирал волосы напрочь, так, что не росли больше.

— Это психическое расстройство, которое легко поддается коррекции и требует минимального вмешательства в психику.