Спаситель Свиней

– Да, – сказал он в трубку. – Нет. Какие журналисты? Не сейчас, я сказал в девять, – он взглянул на наручные часы. – Да, через полчаса, а пока гони их к черту.

Повесив трубку, Пчинский раскопал среди материалов чистосердечное признание, обратился к Адлеру.

– Выходит, известный за пределами города адвокат, все-таки сознался в убийстве? Даже представить не могу, сколько шума наделает это событие. Видеофиксация допроса производилась?

– Да, – ответил следователь.

– Запись не прерывается?

– Нет.

Пчинский недовольно цокнул и покачал головой, потер влажной рукой седые виски. Балансируя в мягком кресле между правосудием и скандалом, он предпочел бы уволить следователя за беспочвенные обвинения и халатность, лишь бы не сталкиваться с властями. Но доводы, представленные в деле, были неумолимы.

Начальник снял трубку и нажал несколько кнопок; раздались тихие гудки. Подождав несколько секунд, он бросил трубку на рычаг и спросил:

– Так, что у нас завтра?

Адлер посмотрел на настенный календарь с изображением Яна Непомуцкого: 17 августа, 2017 года.

– Воскресенье, – ответил он.

– Чтобы завтра я Вас в отделе не видел. Ваша персона после сегодняшнего привлечет слишком много внимания. И никаких разговоров с журналистами об этом, – показал он на материалы, затем снова взглянул на наручные часы. – Все, что нужно знать прессе, я сообщу через 25 минут. Вы из какого кабинета?

– Из 102го.

– Зайдите по пути в канцелярию и… нет, это я поручу кому-нибудь другому. Знаете, где кабинет заместителя Куроки?

– Да.

– Найдите его и спросите, почему он не берет телефон. А лучше сразу отправляйте ко мне. Находитесь у себя, пока я Вас не отпущу. Можете понадобиться, если позвонит прокурор.

Следователь поднялся. Глубоко вздохнув, он посмотрел через широкое окно на очередного пикирующего с крыши голубя, проводив его взглядом до самой земли. Кто-то из скопившихся у входа журналистов всевозможных каналов, в ожидании громкого заявления, подкармливал птиц.

– Могу ли я быть свободен? – спросил Адлер.

Пчинский, отвечая на очередной телефонный звонок, не глядя махнул на дверь.

В коридоре 4го этажа, на котором заседало все руководство отдела, стоял полумрак. Приспущенные жалюзи не пропускали свет солнца. В углу, подпирая стену спиной, замер следователь Вит Новотный – высокий и коренастый мужчина с короткими густыми волосами.

– Господин, детектив! – резко выкрикнул он, когда Адлер с ним поравнялся.

Адлер вздрогнул от неожиданности.

– Тебе заняться нечем?

– Ну, что сказал наш старичок? – сбавил Новотный громкость до шепота. – Премия, или как обычно?

– Как обычно, – пожал плечами Адлер. – Ты Куроки не видел?

– Вообще, или сегодня?

– Я серьезно.

– В последний раз видел его полгода назад, на каком-то празднике с обязательной явкой. Почти десять лет здесь работаю, до сих пор не понимаю, чем он занимается.

– Наверное, так же, как и ты – ничем.

Новотный хихикнул, но веселье быстро сменилось серьезным выражением лица.

– Кстати, кое-кто из канцелярии слышал, что вот-это вот твое дело собирались передать Куроки.

– Да ну? И что же тогда не передали?

– Может, не успели? Видимо, придется ему и дальше бездельничать, – он подмигнул и хлопнул Адлеру по плечу, после чего резко свернул на лестницу, держась за угол рукой, словно несся на большой скорости и боялся не вписаться в поворот. – Хороших Вам выходных, господин детектив.

Беспорядок, царивший в кабинете заместителя Куроки, напоминал какой-то из кругов ада, не включенный в финальный вариант «Божественной комедии» Алигьери: небольшой столик посреди кабинета завален показаниями свидетелей, протоколами и отчетами вскрытий, фотографиями бездыханных тел, которые некогда были людьми. Привычных для каждого снимков близких людей в рамке, грамот, которые многие руководители ставили на показ – ничего этого на виду не было. Поверх жалюзи висела крупномасштабная карта Праги с множественными разноцветными флажками и кнопками, и пометками от руки. Сам Уильям Куроки сидел в кресле, сняв галстук, держал в руках отрытое портмоне, как блокнот. Зажатая в зубах под густыми усами шариковая ручка, напоминала бивень моржа. Кристоф постучал в приоткрытую дверь его кабинета.

– Пан Куроки, Вас вызывает к себе Пчинский.

Куроки посмотрел на время, шепнул: «Черт!» и сорвался с места.

Подходя к своему кабинету, Адлер обнаружил, что этаж опустел. По традиции последний уходящий домой, решив, что работников не осталось, погасил свет. В темноте следователь с первой попытки нащупал ручку двери, затем выключатель на стене. Частые задержки на работе позволяли производить подобные манипуляции вслепую. Он решил скрасить одиночество чаем. Стоявший в коридоре кулер оказался пустым, потому пришлось разбавлять заварку водой из-под крана. Холодный чай на вкус был много хуже горячего, но лучше, чем ничего. Адлер подвинул телефон на край стола так, чтобы до него можно было дотянуться рукой, и расположился в кресле с откинутой спинкой. Закрыв глаза, он принялся ждать, когда его дрема прервется.

Глава 2: Смотрящий в ночь