Спасительная сила чувств

– Тебе следует знать, что моя личная помощница должна быть у меня под рукой. Все время! – прорычал Алекос. Пока Сара пропадала неизвестно где, ему приходилось прятаться за колонной, чтобы не попасть в коготки Зельды Пагнотис.

Сара присела на стул и, казалось, намеренно избегала его взгляда.

– Выпьешь чего-нибудь? – Алекос подозвал бармена и заказал апельсиновый сок, который обычно выбирала его помощница.

– Я бы выпила виски с содовой, – вмешалась Сара. – Двойной, пожалуйста.

Он нахмурился, когда Сара схватила свой бокал и в два глотка осушила его содержимое.

– Что происходит? Кажется, ты на взводе.

– У меня болит голова, – буркнула Сара.

– После двойного виски она будет болеть еще сильнее, – сухо заметил он.

Сара соскользнула с барного стула и взяла в руки сумочку.

– Я серьезно. Мне что-то плохо, и я лучше поеду домой.

Краем глаза Алекос заметил Зельду, которая шла в его направлении.

– Я отвезу тебя, – бросил он.

– Я возьму такси, – возразила Сара. – Вам нет никакой необходимости уходить так рано из-за меня.

– Ничего страшного. – Алекос не стал говорить, что она будет прекрасным предлогом, чтобы удалиться. – Ты под моей ответственностью, и конечно же я отвезу тебя домой, раз ты плохо себя чувствуешь.

Они приехали на вечеринку на спортивной машине Алекоса, поэтому он не пил ничего спиртного. Как только машина выехала на шумную автостраду ночного Лондона, Алекос нажал на педаль газа. Двадцать минут спустя он завернул на одну из тихих улочек пригорода и остановился перед невзрачным домиком, где жила Сара.

– Спасибо, что подвезли, – сказала она, когда Алекос выбрался из машины и открыл для нее дверцу.

– Не за что.

Случалось, что он подвозил ее несколько раз домой, и, когда она приглашала его зайти на чашку кофе, он всегда отказывался. Сегодня вечером Сара не собиралась приглашать его, но Алекосу вдруг захотелось зайти и посмотреть ее дом изнутри, в надежде узнать побольше о женщине, которая тесно работала с ним на протяжении двух лет и о которой он почти ничего не знал.

– Спокойной ночи. – Сара повернулась, чтобы уйти, но ее каблук застрял между неровными плитками тротуара, и она запнулась. – Ой.

– Ты в порядке? Вот что случается, когда с непривычки пьешь двойной виски, – нетерпеливо заметил Алекос.

– Мне кажется, я чуть подвернула лодыжку. Алекос… – Она повысила голос в знак протеста, когда он подхватил ее на руки и направился по дорожке к дому. – Правда, ничего страшного. Я в порядке.

– Дай мне ключ.

Она что-то тихо пробормотала, но, похоже, поняла, что спорить с ним бесполезно, и начала копаться в своей сумочке. Алекос взял у нее ключ и, открыв входную дверь, внес ее в узенькую прихожую.

– Я могу идти сама. – Она заерзала у него на руках, чтобы он поставил ее на ноги. Но когда ее грудь коснулась его груди, желание, которое он пытался безуспешно игнорировать на протяжении целого вечера, еще больше усилилось.

– Тебе не следует ходить на высоких каблуках, если ты потянула лодыжку.

– Я не потянула ее, – начала сердиться Сара. – Было очень любезно с вашей стороны подвезти меня домой, но не могли бы вы оставить меня одну, пожалуйста?

Он сделал вид, что не услышал ее просьбу, и прошел вглубь прихожей, мимо гостиной и небольшой кухни. Обе комнаты были выкрашены в бежевый цвет, который подходил по цвету к ковру, лежавшему на полу. С противоположной стороны находились две двери.

– Которая из них твоя?

– Вторая. Дальше я сама. Спасибо.

Но он не стал ее слушать и, открыв дверь плечом, вошел в ее спальню. Сара включила свет, и Алекос очень удивился, осмотревшись по сторонам. Стены комнаты были расписаны красивыми яркими цветами, и цветочный мотив продолжался на шторах и покрывале, лежавшем на кровати. Кровать Сары была завалена мягкими игрушечными медведями, среди которых восседал огромный розовый кролик. На фоне безликого дома комната Сары казалась очень яркой.

– Кажется, тебе нравятся цветы, – пробормотал Алекос. – А кто разрисовывал стены?

– Я.

– Да ладно? – удивился он. – Ты очень талантлива. Изучала живопись?

– Нет. Мать считала, что я потрачу напрасно время, если буду учиться живописи. Это она придумала, чтобы я пошла на курсы секретарей, потому что такая карьера более надежная.

✽ ✽ ✽

Саре хотелось, чтобы Алекос поставил ее на ноги и ушел. Спальня была ее личным пространством, и при жизни матери она оставалась единственным местом, где ее хозяйка могла проявить свою творческую натуру, которую, как оказалось, унаследовала от отца.

Отца, который отказался рассказать своим детям, что у них есть сводная сестра.

Сара пыталась с пониманием отнестись к словам Лайонела Кинсли, но чувствовала себя отверженной, и ее сердце болезненно ныло. У нее больше не было никаких родственников. Мать росла в приюте, и после ее смерти Сара осталась совершенно одна, пока не встретила своего отца.