Спасительница волшебных книг (СИ)

– Напечатаем пригласительный билет на наш книжный вечер. Смотри, здесь есть буквы с вензелями. Использую их как буквицы – первые красивые буквы в строке.

– Ты много знаешь о книгопечатании.

– Только отрывочные сведения. Теоретические.

Когда я принялась осторожно вставлять буквы в рамку, убедилась, что от теории до практики путь длинный. Это вам не доклады на компьютере набивать да бумагу в принтер вставлять.

У наборщиков адский труд! Тонкий, кропотливый. Но он придавал книге большую ценность.

Литеры выскальзывали из пальцев, не хотели вставать ровно или вставали не на то место. Приходилось править ошибки – выковыривать литеры специальным шилом и ровнять строку.

Матеус встал рядом, наклонился, и стал терпеливо помогать. Наши руки время от времени касались, его дыхание шевелило локон на моем виске.

Поэтому сосредоточиться на работе никак не получалось. Меня поглотили волнующие ощущения – твердость его плеча, запах горького одеколона с примесью мыла, свежий, но очень мужской.

И от его близости я так разнервничалась, что стала совсем неловкой. Мои руки дрожали, в голове стучал пульс, я делала ошибку за ошибкой. В какой-то момент попала шилом по пальцу, ойкнула, уронила литеру, а на глазах у меня выступили слезы – но вовсе не от боли.

– Черт побери! – выругалась я с чувством. – Дурацкая машина! Нет, дурацкая я! Вечно замахиваюсь на то, что мне не по силам!

Я всхлипнула от досады. И она была никак не связана с моей неловкостью или печатным станком.

– Зоя, не наговаривай на себя, – спокойно сказал Матеус и нагнулся, чтобы поднять букву. В этот момент и тоже нагнулась, мы столкнулись плечами, я потеряла равновесие и упала бы, не ухвати Матеус меня за руку. А он не только ухватил – он притянул меня к себе так, что я прижалась к его груди.

Горячая волна ударила мне в голову. Каждая клетка моего тела отзывалась на биение его сердца, на его дыхание, на шершавую ткань его рубашки под моими ладонями и твердость его мышц под тканью.

Я вскинула голову – слезы все еще катились у меня из глаз, лицо Матеуса виделось расплывчатым и туманным. Стало очень стыдно, я толкнула его, чтобы освободиться, но Матеус не отпустил. Его руки вдруг легли мне на талию и стали очень тяжелыми, а потом скользнули ниже.

Я моргнула и увидела, что Матеус смотрит на меня странным, тревожным взглядом. Наши губы разделял какой-то сантиметр, а потом он наклонился и поцеловал меня.

Этот поцелуй был совершенно точно не дружеским. Он был неторопливым, поначалу нежным, но очень скоро нежность уступила напору.

Меня никто и никогда так не целовал. Секунду назад я казалась себе неловкой и некрасивой, но Матеус одним поцелуем показал что я – прекрасная девушка, которую он не может отпустить и которой изнемогает от желания обладать.

Литера со звоном упала на пол из моих пальцев, следом полетело и шило. Мы стояли живот к животу, бедро к бедру, я отвечала на поцелуи Матеуса, хотя в голове билось: я не должна! Это неправильно!

Дыхание Матеуса учащалось, он теснил меня, прижимал к столу, а я крепче обхватывала его руками, запускала пальцы в волосы на его затылке и не находила в себе сил оттолкнуть его.

И лишь когда он поцеловал меня в шею, я вывернулась.

– Не надо, Матеус! Прекрати. Что ты делаешь!

– Целую тебя, – прошептал он мне на ухо. – Делаю то, что хотел сделать с первого дня нашей встречи. Ты такая нежная... куда более хрупкая, чем мне представлялось. Я напугал тебя? Сделал тебе больно?

И, несмотря на свои опасения, он еще крепче сжал руки и потерся щекой о мой висок.

– Ты представлял, как обнимаешь меня? – вырвалось у меня.

– Много раз. И не только обнимаю.

– Матеус, мы не должны этого делать. У тебя есть невеста.

– Есть, – подтвердил он пустым голосом, не отпуская меня.

Я все же вывернулась, чтобы видеть его глаза. Они оказались мрачными и решительными.

– Матеус, ты любишь другую.

– Разве я это говорил?

Он опустил руки и досадливо выдохнул сквозь зубы.

– Да. У меня есть невеста. Помнится, я сказал тебе, что брак у вирилов – сделка между семьями. Мы никогда не говорили с Катриной о любви. Я обещал, что буду беречь ее и заботится о ней. Я не обещал ей любви. И она мне тоже не обещала. Катрина дорога мне как друг детства. Я связан с ней брачным договором. Который я не спешил исполнять. Он был одной из причин, по которой я сбежал, и отправился путешествовать по свету и по мирам.

Он мрачнел с каждым словом.

– И что это значит? – спросила я растерянно.

– То, что я полюбил другую.

Он смотрел мне в глаза прямо и тяжело, а я оцепенела, как синица под взглядом ястреба.

– Тебя, Зоя.

Я ахнула. Как просто он произнес эти слова, которых ждет каждая женщина, да не каждая дожидается! Он вымолвил их без смущения, но серьезно. Они не были пустыми.

Еще одно различие между мужчинами нашего и этого мира.

– Этого не может быть, – заговорила я, чувствуя себя растерянной и глупой.

– Почему?

– В меня никто и никогда не влюблялся.

– Я всегда считал земных мужчин идиотами. Теперь я в этом уверен.

– Мы знакомы лишь пару недель.

– Я хорошо знаю себя, Зоя. И знаю тебя достаточно, чтобы быть уверенным в своих чувствах.