Спасительница волшебных книг (СИ)

Доктор переодел его в богатый бархатный костюм, расчесал бакенбарды и, видимо, намазал румянами щеки, потому что смертной бледности на его лице не было и в помине. Более того: цвет его лица значительно улучшился с того момента, как я видела его живым в последний раз. Казалось, книготорговец смежил веки, чтобы без помех обдумать какую-то пакость. Губы растянуты в желчной усмешке, руки покоятся на груди, на пальце сверкает золотой перстень.

Я содрогнулась. Присутствующие смотрели на меня выжидающе – искали признаки скорби на моем лице. Пришлось поскорее опустить глаза.

– Начнем, – сказал фальцетом отец Аддо и закатал рукава красной сутаны.

– Да, поспешите, а то дождь вот-вот пойдет, – заявил бургомистр, достал часы и озабоченно посмотрел на циферблат. Госпожа Ирма вытащила из рукава платок и приложила к губам.

Отец Аддо зажег церемониальный светильник, нараспев произнес строки о вечном огне, который гаснет на земле, но ярче разгорается в запредельных чертогах. Дал слово бургомистру. Тот скучным голосом похвалил господина Бармалана. Назвал его светочем культуры и распространителем знаний в Лиллидоре. И добавил, что его лавка была «отрадным утешением» для жаждущих провести досуг за книгой.

На этом список заслуг усопшего кончился. Добавить добрых слов к речи никто не захотел – или не смог.

Доктор подал знак могильщику – горбатому старику с бельмом на глазу – и тот потащил к гробу крышку.

– Постойте! – бургомистр поднял руку. – Не желает ли сказать прощальную речь его супруга?

– Я не слишком хорошо знала покойного, – выдавила я. – Полагаю, он был... порядочным человеком. Он вытащил меня из тюрьмы, спас от наказания.

Госпожа Ирма громко фыркнула. Остальные сделали кислые лица. Видимо, я допустила бестактность, упомянув о своем тюремном прошлом.

Могильщик опять подняли крышку, но опять не донес.

На этот раз его остановила госпожа Ирма. Она все-таки решила публично предаться скорби. Но выразила она ее своеобразно.

Сначала она сделала все, что полагается: содрогнулась всем телом, от чего складки на ее толстых боках завибрировали, как желе, приложила к глазам платок и громко зарыдала.

Присутствующие шокировано переглянулись.

– Милый, дорогой Бармалан! – возвестила госпожа Ирма, отняв платок от лица. Она подошла к гробу и нависла над ним. Все остальное она высказала прямо в лицо покойному. – Ты был верным и дорогим другом. Нам будет тебя не хватать. Твоего остроумия и жизнерадостности.

У присутствующих открылись рты от удивления. Видимо, раньше они и не подозревали, что Бармалан обладал такими ценными качествами.

– Ты покинул нас так рано, так внезапно! И преподнес мне, своей верной соратнице, несколько сюрпризов.

Теперь в ее голосе появились угрожающие нотки. Доктор Каспер обеспокоенно кашлянул.

– Госпожа Ирма. – попробовал остановить ее бургомистр, но какое там – госпожу Ирму понесло. Она продолжала предъявлять покойному претензии.

– Мы не успели завершить нашу сделку, и теперь твоя книжная лавка и коллекция отойдут неизвестно кому!

Она сверкнула на меня глазами. Мне захотелось спрятаться в склеп.

– Назначил душеприказчиками этих, – госпожа Ирма сделала небрежный жест в сторону доктора Каспера и стряпчего, – а не меня, твое доверенное лицо!

– Госпожа Ирма, такова была воля покойного! – возмутился доктор Каспер.

– Знаю, знаю, ты всегда так легко поддавался чужому влиянию, – почти ласково закончила госпожа Ирма. – И вот теперь ушел, и не вернешься.

И тут ее глаза остановились на перстне на мизинце усопшего.

– Я хочу оставить себе память о моем дорогом друге, – заявила она, и потом решительно содрала кольцо с пальца Бармалана.

Все ахнули. Мне показалось, что даже лицо покойного перекосилось от ее бесцеремонности.

– Госпожа Ирма, я понимаю вашу скорбь, но это уже слишком, – к гробу метнулся доктор Каспер, намереваясь отобрать у Ирмы ее добычу.

– Золото Бармалану уже ни к чему, но лучше отдайте кольцо его вдове, – вмешался стряпчий. – Она имеет на него больше прав! И вообще, так полагается. Жена надевает кольцо покойного мужа.

Госпожа Ирма насупилась, но поняла, что переборщила. Она покраснела, как рак, надулась, но без лишних слов подошла ко мне и сунула кольцо мне в руки.

– Если потом пожелаете продать его, я его у вас куплю, – сказала она хозяйственным тоном, как будто и не рыдала как безумная минуту назад.

Мне не хотелось брать кольцо, но присутствующие ждали от меня именно этого. Надевать его обратно на палец покойного никто не рвался.

Я сжала кольцо в руке. Оно было холодным и тяжелым. От осознания того, на чьем пальце оно только что сидело, я чуть не бросила его прямо на пожухлую траву.

Истомившийся могильщик подождал еще минуту, но новой скандальной выходки не последовало, и он со вздохом облегчения опустил крышку на гроб.

Молоток легко стукнул несколько раз. Похоронная прислуга водрузила гроб на плечи, потащила в склеп и вскоре вернулась налегке. Доктор Каспер раздал всем плату, повесил на дверь тяжелый замок и вручил мне ключ.