Спасительный 1937-й. Как закалялся СССР

Стремясь предотвратить возникновение на южных границах страны оплота агрессии и не допустить распространения восстания на территорию СССР, советское правительство взяло на себя снабжение синьцзянской армии вооружением и направило военных советников. Одним из них стал будущий маршал бронетанковых войск, дважды Герой Советского Союза П.С. Рыбалко. Для оказания помощи губернатору Шен Шицаю советское командование приступило к разработке плана вторжения на территорию Восточного Туркестана.

Причем уже на следующий день после ознакомления Сталина с заявлением госсекретаря США Хэлла и решением Политбюро об аресте немцев на оборонных предприятиях, 21 июля 1937 года нарком обороны Ворошилов отдал приказ о форсированной подготовке к походу в Восточный Туркестан двух воинских формирований. В состав каждого из них входило по два полка (один — Красной Армии, второй — НКВД), горная батарея, по роте саперов и связистов. Операция готовилась в обстановке глубокой тайны. Официально обе группы выводились к границе «для проведения длительных учений в условиях горного лагеря». В приказе говорилось: «Погрузка частей, перевозка по железной дороге должны производиться с соблюдением строжайшей секретности. Предупредить весь личный состав, что в письмах не должны быть указаны действия своих частей и подразделений, а также наименования местных населенных пунктов… Не допускать никаких самочинных действий в отношении местного населения».

Для маскировки советские части переодели, выдав обмундирование «особого заказа» — халаты и шапки. В приказе указывалось: «Не брать с собой снаряжение со звездой и вообще не брать ничего форменного… Обмундирование особого заказа клейм и штампов не имеет, окрашено в разные цвета. Вам надлежит отдать распоряжение, чтобы каждая часть устранила клейма на седлах и сапогах, т. к. эти вещи не заменяются. На кожаных предметах клейма закрасить чернилами».

Местом сосредоточения групп перед походом была выбрана территория Киргизии «как наиболее близко расположенная к Кашгару, очагу боев». Поэтому во всех документах участники похода назывались киргизами. В состав первой из групп вошли: 42-й горный кавалерийский полк, батарея и специальные подразделения 19-й горной кавалерийской дивизии и 19-й кавалерийский полк НКВД под командованием полковника Бекжанова, в состав второй — 48-й горный кавполк, батарея и специальные подразделения 21-й горной кавалерийской дивизии и 13-й мотомеханизированный полк НКВД под командованием комбрига Селиванова.

Участник операции полковник Б.Г. Князьков, лейтенантом служивший в отдельной мотострелковой дивизии особого назначения НКВД им. Ф. Дзержинского, вспоминал, что в июле 1937 года командованию дивизии поступило секретное указание о формировании танкового подразделения, в которое необходимо было отобрать лучших командиров и красноармейцев, «преданных делу Ленина — Сталина». Вскоре была сформирована и отдельная сводная танковая рота; в ее состав вошли три взвода по пять легких скоростных танков БТ-7, танк для командира роты и пять танков Т-38 взвода разведки.

Всего 21 танк — достаточно мощный бронированный кулак, способный нанести сокрушительный удар даже по более сильному противнику, чем синьцзянские повстанцы.

С территории Киргизии боевые действия поддерживала авиация. Начальник ВВС САВО комбриг Якубов предлагал командованию округа: «Боевые действия производить группой в составе 10 самолетов. Группу самолетов под командованием Бабенко использовать для разведки противника в районе Кашгар-Яркенд. После подвоза горючего из Урумчи и боеприпасов из Каракола эту группу можно использовать и для боевых действий… Для обеспечения гарантированных действий авиации с Каракольского и Ошского направлений, а также для эвакуации раненых потребуется транспортная авиация не менее одного отряда шестисамолетного отряда ТБ-3. В крайнем случае при невозможности выделения ТБ-3 мобилизовать 4-й транспортный авиаотряд ГВФ в составе 8 АНТ-9…». Кроме того, поддержку китайским войскам оказывал «киргизский» отряд с танками.

Разгром и последующая ликвидация повстанческих формирований начались в августе и продолжались до зимы 1937 года. Командовал группой, состоявшей из 13-го и 15-го полков НКВД и 48-го полка Красной Армии, полковник, а впоследствии комбриг пограничных войск Норейко. 15 декабря 1937 года он писал в сообщении: «К 5 декабря из 36-й дунганской дивизии убито и взято в плен 5612 человек, ликвидировано из числа взятых в плен 1887. Захвачено 20 орудий, 1 миномет, более 7 тысяч винтовок. Из 6-й уйгурской дивизии убито и взято в плен около 8 тыс. человек, из числа пленных ликвидировано 607 человек».