Спасительный 1937-й. Как закалялся СССР .

Однако 1 февраля Политбюро утвердило дополнительный лимит: для лагерей Дальнего Востока в 12 тыс. чел. первой категории, а 17 февраля, по запросу Хрущева, – в 30 тыс. чел. всех категорий для Украины. Кроме этого, 31 июля на Дальнем Востоке было разрешено осудить тройками еще 15 тыс. по первой категории и 5 тыс. по второй, а 29 августа 3 тыс. чел. для Читинской области. То есть в целом с 31 января по 29 августа 1938 года дополнительно было разрешено осудить 122200 чел.

Таким образом, с начала операции по зачистке уголовно-кулацкого элемента, ставшей важным фактором подготовки государства к войне, Политбюро санкционировало репрессии в отношении 391150 чел. Из них официальное разрешение на осуждение по первой категории составило 249 200 и к расстрелу – 141950 чел. В целом за все время проведения массовых операций Политбюро дало санкции на арест только 679 тыс. чел. в том числе: по уголовно-кулацкой операции – на 436 тыс. чел.; по национальным операциям – на 247 тыс., на осуждение военными трибуналами – 41 тыс.

Однако кроме контингента, выявленного органами госбезопасности, в стране существовало значительное количество люмпенизированного населения, не занятого общественно полезным трудом. Поэтому еще в 1935 году милиция получила право: в административном порядке приговаривать к высылке или к 3-5-летним срокам заключения в лагерь лиц, принадлежавших к социально-опасным элементам, конкретную вину которых уже не надо было доказывать в суде.

В эту категорию входили: лица, занимавшиеся кражами на транспорте, воры, нищие и «бомжи», шляющиеся по стране монахи, нарушители паспортного режима и другая маргинальная публика, не имевшая постоянного места жительства. Согласно приказу от 21.05.1937, в ведение милицейских троек (не путать с судебными тройками по приказу 00447) попадали и такие категории правонарушителей, как скупщики краденого, проститутки, хулиганы и воры-рецидивисты. Регламентируя деятельность милицейских троек, 21 мая 1938 года Ежов издал приказ НКВД по рассмотрению дел об уголовных и деклассированных элементах и о злостных нарушителях положения о паспортах.

За период 1937-1938 годов региональные милицейские тройки приговорили к различным мерам наказания около 400 тыс. правонарушителей. В результате за 9 месяцев, с 1 июля 1937 года по 1 апреля 1938 года, число заключенных в ГУЛАГе увеличилось более чем на 800 тыс. Общим итогом зачистки криминального слоя стало то, что в 1937-1938 годах за уголовные преступления было арестовано 1566185 чел.[96]. При этом на 1 января 1938 года в лагерях и исправительно-трудовых колониях СССР находилось 1 млн. 881 тыс. человек; на 1 января 1939 года – 1 млн 672 тыс. Для сравнения укажем, что спустя 60 лет, на пике правления Ельцина, в 1998 году в местах заключения России содержалось 1,8 млн. чел. То есть практически столько же, что и в 30-е годы, но ведь и страна стала меньше.

Нет, 1937 год не был трагедией народа – он стал трагедией его врагов! Принятие Конституции 1936 года потребовало коренной перестройки всего государственного механизма, и осуществить ее без смены правящего слоя было невозможно. После революции, за 20 лет со­ветской власти, в стране образовался слой новой бюрократии в лице номенклатуры, превратившейся в подобие новой аристократии в худшем смысле этого слова. Ради укрепления личного материального благополучия эта рать чиновников занималась не только очковтирательством и обманом правительства, но и воровством. При этом на предприятиях нарушалась технологическая дисциплина и процветала халатность; в результате не выполнялись производственные планы и разбазаривались финансы, происходили аварии и катастрофы.

Аресты наркомов, руководителей ведомств, предприятий, учреждений и других чиновников начались еще в середине 1936 года. Но гласно вопрос об экономических, хозяйственных и должностных преступлениях был поднят наркомом НКВД Ежовым на декабрьском, а затем на февральско-мартовском 1937 года пленумах ЦК. Еще одной темой обсуждения стало укрепление технологической и производственной дисциплины, и то, что нарушение норм и невыполнение должностных обязанностей называлось «вредительством», являлось лишь отра­жением психологии того времени.

И поскольку до 70% руководителей имели лишь среднее и даже начальное образование, то, стремясь удержаться на плаву и сохранить свое положение, управленцы объединялись в местнические кланы, которые не только тормозили развитие страны, но и не соблюдали пар­тийных норм. Так, в Свердловской области в 1937 году 38% первых секретарей имели партийные взыскания: за бытовое разложение – 11,0%, за нарушение партийной дисциплины – 9,0%, за извращение партийной линии – 26,7% и 53,3% по другим причинам. То есть каждый третий секретарь горкома или райкома имел «пятно» в своей биографии.