Спасительный свет (Темная сторона света) (др. перевод)

– Пол тоже использовал меня, разве не так? Он приходил посмотреть дом Энни и… овальные витражи, и фотографии в кабинете. Господи! – Алек ударил кулаком по рабочему столу. – Он копался в моих воспоминаниях о ней. И вы тоже, – он повысил голос, пародируя ее: – «Какой она была на самом деле, Алек?» Вы заставили меня вывернуть для вас душу.

– Алек, я понимаю, что это может так выглядеть, но…

– Ладно, я скажу вам кое-что, Оливия, – он стоял прямо перед столом, и она заставила себя посмотреть ему прямо в глаза. – Если вы пытались быть похожей на Энни, у вас ничего не получилось. Никогда и ни в чем вам не удастся походить на нее. И я говорю не только об отсутствии таланта, – он поднял лист миллиметровки, на котором она тщательно нарисовала воздушные шары, скомкал и бросил на пол. – Я говорю о том, как вы врете, изворачиваетесь и выкручиваетесь. Энни всегда была открытой, честной. Она не смогла бы соврать, даже если бы от этого зависела ее жизнь.

Оливия не видела ничего вокруг, кроме гнева в глазах Алека. Остальная часть помещения расплылась и потемнела.

Алек взял со стола упакованный овальный витраж и посмотрел на Тома:

– За фотографией я зайду завтра, а сейчас я должен уйти отсюда.

Оливия смотрела ему вслед. Они остались с Томом одни, и она не знала, как нарушить молчание.

– Знаете, – сказал Том, после воплей Алека его голос казался очень мягким, – я понял, что у Пола интерес к Энни совсем не случаен. Я несколько раз заставал его здесь, когда он приходил поговорить с ней, и это было вполне очевидным. Энни считала, что все это мое воображение, но я… э-э-э… – он провел своей крупной рукой по лицу, как будто внезапно почувствовал сильную усталость. – Ну, просто можно сказать, я понял, что чувствует Пол.

Он достал из пачки в нагрудном кармане рубашки сигарету и зажег ее, прежде чем продолжить:

– После ее смерти он покупал ее работы и не мог остановиться. Он истратил на них маленькое состояние. Я пытался образумить его, но в голове у него было только одно – Энни. Однако я не думал, что вы знаете, и поэтому держал рот на замке.

Он затянулся и посмотрел на входную дверь.

– За все те годы, что я знаю Алека, я никогда не видел его в такой ярости. Стоит напомнить ему, что именно он пригласил вас пообедать с ним. Я был свидетелем, помните? И тогда мне вовсе не показалось, что вы преследуете его.

Голос Тома, запах табака от его волос и одежды вдруг подействовали на нее успокаивающе. Ей захотелось положить голову ему на плечо и закрыть глаза.

Он встал, чтобы поднять скомканный лист миллиметровки, который Алек бросил на пол.

– Итак, – сказал он, снова садясь и расправляя чертеж на столе, – вы по-прежнему интересуетесь витражами, или это действительно просто была попытка походить на Энни?

Оливия отвела взгляд от простого рисунка. Он вдруг показался ей картинкой в детской книжке-раскраске. Она встала и начала упаковывать в сумку свои вещи.

– Я интересовалась, – сказала она, – но, по-моему, я не слишком способная.

– Он просто разозлился, Оливия. – Том поднялся вслед за ней. Он помог ей повесить сумку на плечо и сжал ее руку. – Энни тоже пришлось с чего-то начинать.

Оливия подъехала прямо к дому Алека. Она сама не знала, облегчение она почувствовала или досаду, увидев его машину перед домом.

Лейси открыла дверь.

– Оливия! – улыбнулась она.

– Привет, Лейси. Мне нужно видеть твоего отца.

– Не знаю, насколько это подходящий момент. Он пришел недавно с таким видом, как будто он презирает весь мир.

– Я знаю, но мне нужно с ним поговорить.

– Он там, за домом, – Лейси махнула рукой, – вставляет витраж в окошко.

Оливия поблагодарила Лейси и пошла за угол дома. Алек трудился над окошком примерно на высоте своей груди. Когда она приблизилась, он лишь глянул в ее сторону и больше никак не прореагировал на ее появление. Короткий взгляд и ничего такого, что могло бы хоть как-то облегчить ей начало разговора. Вчера вечером он сказал, что скучает по ней, что восхищается ею, и собирался сказать нечто большее. Должно быть, теперь он чувствует себя круглым идиотом.

Она стояла рядом с ним на песке.

– Пожалуйста, позвольте мне поговорить с вами, – начала она.

Алек не ответил. Он замазывал щели вокруг маленького изящного окошка и даже не дал себе труда оторвать взгляд от своего занятия.

– О Алек, пожалуйста, не злитесь на меня. Он посмотрел на нее:

– Может быть, это я виноват? Она покачала головой:

– Я хочу объяснить, но это… очень сложно.

– Не стоит беспокоиться! Что бы вы не сказали, я не поверю ни одному вашему слову, – он провел пальцем по свежей шпаклевке.

– Я не могла рассказать вам. Вначале это казалось не так важно, и я подумала, что только… расстрою вас. Потом вы стали сотрудничать с Полом. Как я могла рассказать вам тогда?

Он не ответил, и она продолжила: