Спасти Брэда

К счастью, Брэд, похоже, избегает тусовок, и он почти всегда дома, за что я ему благодарна. Уверена, что он впал в своего рода спячку в этом плане из-за слухов, которые ходят о нем и Фэй, наряду с желанием избежать случайной встречи с парой в кампусе. Какой бы ни была причина, я рада, что он здесь каждую ночь, потому что я все еще нервничаю и могу расслабиться только здесь, с ним. Чувствую себя в безопасности. Возможно, он этого не знает, но он мой защитник, и живя здесь, я больше не чувствую себя на грани, как было в моей собственной квартире. Однако мысль о том, чтобы оставаться в одиночестве, все еще вызывает у меня мурашки по всему телу, и если я оказываюсь дома раньше Брэда, я нервничаю, пока он не приедет. Кев все еще занимается расследованием, больше ничего не происходило, сообщений не поступало, но это не особо уменьшает мою тревогу. Он что-то замышляет, и этой мысли достаточно, чтобы паниковать. Я похудела еще больше из-за пропавшего аппетита, но не могу заставить себя есть. Мое тело находится в постоянном состоянии неопределенности, это плохо сказывается на моем здоровье.

Вечером в пятницу мы оба возвращаемся домой поздно. Последний час я провела, болтая с Фэй, с облегчением узнав, что у них с Каем все в порядке. Не сказать, что я по-настоящему волновалась, потому что Фэй и Кай близки настолько, насколько это вообще возможно в паре. Вся история с Кэлли оказалась именно такой, как предполагал Брэд.

– Эй, не против еды с доставкой сегодня? Я угощаю, – спрашивает он, когда я плюхаюсь рядом на диван.

Скинув туфли, я массирую уставшие ступни.

– Давай, но только если ты позволишь мне оплатить половину.

– Рэйчел. – В его тоне звучит должный уровень осуждения.

– Брэд? – Я скрещиваю руки на груди, придуриваясь.

– Ты не можешь продолжать платить за все подряд. Ты оскорбляешь мою мужскую гордость.

– Пф-ф-ф, нет. На случай, если тебе отказал слух, повторю, что предложила оплатить только половину. Я за свободу и равенство для женщин.

– Нет смысла с тобой спорить, правда? – Он кладет руку на спинку дивана.

– Нет, и я рада, что ты это понял. – Я вытягиваю ноги и ложусь плашмя.

Через минуту он склоняется надо мной, спрятав руки за спину, и смотрит на меня почти застенчиво.

– Что? – немедленно настораживаюсь я.

Он протягивает мне красную розу с длинным стеблем.

– Это тебе.

Я сажусь прямо, согнув ноги в коленях. Беру цветок из его рук, будто это какое-то странное инопланетное подношение.

– Никто раньше не дарил мне цветов, – признаюсь я, не успев понять, надо ли это говорить.

– Ну, технически это всего лишь один цветок, но это чертовски досадно. Не могу поверить, что никто из твоих парней никогда не покупал тебе цветов.

Я утыкаюсь в нежные лепестки носом, вдыхая тонкий сладковатый аромат.

– У меня никогда не было парня.

Я не знаю, что не так с моим ртом сегодня вечером. Он извергает откровения без всякого повода. Обычно я молчалива, и даже в состоянии алкогольного опьянения информацию приходится вытаскивать из меня с мучительной медлительностью. Но мы с Брэдом каждый вечер непринужденно болтаем, и открываться ему становится естественным.

– Что? – приземляет он в шоке свою прекрасную задницу на край дивана рядом со мной. – Ты шутишь, да? – Я качаю головой. – Все парни в Ирландии слепые или безмозглые? – Я пожимаю плечами. – Ты великолепна, Рэйчел, и я не могу понять, почему у тебя никогда не было парня. Это бессмыслица какая-то, если честно.

– Я никогда не хотела этого и не нуждалась ни в чем подобном.

Он открывает и закрывает рот.

– А сейчас? – Его голос звучит надломленно.

– И сейчас ничего не изменилось. Отношения только усложняют жизнь, а я ищу простоты.

– Не знаю, Рэйч. Ты говорила мне об этом, и в прошлом году я следовал твоему правилу, но этого недостаточно. Разве ты не чувствуешь пустоту? Одиночество?

Его слова находят отклик во мне. И только с тех пор, как я перестала валять дурака и прекратила пьянство и вечеринки, я поняла, что именно это и испытываю. Алкоголь и мальчики были временной стратегией отвлечения, но остальное время я чувствовала себя просто пустышкой.

– Конечно, но я к этому привыкла, – отвечаю я так, будто мне все равно, как будто мое сердце не болит от одиночества.

После того как мы прикончили заказанную еду (я говорю «мы», но скорее это было похоже на «он», потому что я опять практически не касалась еды), открываем вино и распиваем бутылку. Обычно я не пью вино, но стараюсь избегать водки, а Брэд старается держаться подальше от пива, так что мы пьем вино. Когда вторая бутылка опорожнена, я понимаю, что начинаю расслабляться. По глуповатому выражению его раскрасневшегося лица могу сказать, что он чувствует то же.

Я внезапно вскакиваю, слегка покачнувшись.

– У меня есть идея. – Я убегаю в комнату прежде, чем он успевает что-то сказать, и через пару минут возвращаюсь с коробкой под мышкой, радостно улыбаясь. – Играл раньше в «Твистер»?

– Ты хочешь узнать, было ли у меня тяжелое детство или нечто в таком духе? Конечно, я играл в «Твистер», – усмехается он. – И ты попала, детка. Приготовься наблюдать за работой мастера.