– Я начала радоваться этому чувству опьянения. Алкоголь действовал как обезболивающее по отношению к тому, что он делал с моим телом. Я абстрагировалась от самой себя. Мне нравилось воображать себя немым посторонним наблюдателем. Бесстрастный робот, просто наблюдающий со стороны. Я почти не жила. Все время испытывала сильную боль. Я была замкнутой и угрюмой, и моим родителям следовало это заметить, но они были слишком заняты работой и своей социальной жизнью, чтобы обращать внимание на мелочи. У меня появлялось все больше и больше проблем в школе и за ее пределами, и я начала жестко отрываться. Я регулярно напивалась и спала с парнями. Мне нужно было забыть. Каждую секунду каждого дня, что он был со мной. Его жестокие, насмешливые слова эхом раздавались в моих ушах. Его собственнические ласки оставили на коже невидимые следы. Раньше я терла себя до красноты в душе, пытаясь смыть это ощущение.
Меня охватывает сильная дрожь, и Брэд прижимает меня к себе еще сильнее.
– Секс стал происходить на автомате. Я спала с другими парнями, думая, что если меня будут держать другие руки и другое тело будет внутри моего, то я смогу стереть из памяти ощущение брата и его издевательств. Но это не сработало. Сначала на какой-нибудь вечеринке я занималась сексом с парнем, а потом ненавидела его и ненавидела себя. И видеть больше его не могла. Он будто становился физическим воплощением моего провала. Ненависть к себе и отвращение дошли до предела. Иногда я даже не могла посмотреться в зеркало. Вот почему мне даже в голову не приходило допустить в свою жизнь какого-то парня.
Я смотрю ему в глаза. Я испытываю искушение удержать свою следующую мысль при себе, но нет смысла изливать душу, если не вести себя предельно честно.
– До тебя. Ты первый парень, с кем я чувствую что-то, кроме отвращения и стыда. Первый парень, который доставил мне удовольствие без всякой грязи. Первый парень, который высвободил мои чувства. Возможно, потому что я пытаюсь забыть случившееся. Пытаюсь двигаться дальше. Позволяю себе чувствовать. Чувствовать себя нормальной.
На его лице мелькает страдание.
– Я был слишком груб с тобой? Если бы я знал…
Я резко качаю головой.
– Нет. И не смей этого делать. Не хочу быть жертвой в твоих глазах. Я хочу чувствовать себя желанной по-настоящему.
– Так и есть, поверь мне. – Он убирает волосы с моего лица, заправив их за уши. – Сейчас не слишком подходящее время для такого разговора, но ты мне всегда нравилась, Рэйчел. И если ты думаешь, что мне не хотелось касаться тебя, обнимать и затащить в свою постель в последние несколько недель, то ты ошибаешься, потому что большую часть времени я не думал ни о чем другом. – Его взгляд становится нежным. – И дело не только в физическом влечении. Мне действительно понравилось жить с тобой. Мне понравилось узнавать тебя ближе, и мне нравится то, что я вижу. Ты мне очень нравишься, Рэйчел.
В любое другое время его слова волновали бы меня. Но мои эмоции как будто в вакууме. Моя лучшая защита, проверенная годами. Собрать все свои чувства, спрятать их в воображаемую коробку и плотно закрыть крышкой.
Мне нужно сказать еще кое-что, но если я начну думать о чувствах, то сломаюсь.
Если я потеряю голову, то не знаю, смогу ли на этот раз снова склеить себя по кусочкам.
Не обращая внимания на его слова, я продолжаю:
– Он фотографировал меня. Так у него появилась гарантия сохранения тайны. У него сотни, черт, наверное, тысячи моих фотографий в обнаженном виде. Он сказал, что если я расскажу родителям или кому-нибудь еще, то он опубликует их в интернете, поделится ими в школе и скажет родителям, что я занимаюсь проституцией, а он пытался защитить меня. Я знала, что они ему поверят. Маме была противна репутация, которую я сделала себе в городе, и она без сомнений поверила бы ему. Я была в ловушке и оставалась его игрушкой, пока мне не исполнилось шестнадцать.
– Что случилось в шестнадцать?
– Он уехал в колледж, и я наконец-то смогла дышать свободно. Смогла начать попытки исправить ситуацию. Я записалась на занятия по самообороне и начала копаться в его грязном белье. Оказывается, его девушка залетела, и он заставил ее сделать аборт. Моя мать категорически против абортов, и ей стало бы плохо, узнай она об этом. Когда он вернулся домой в середине октября, у меня на двери спальни висел замок, а на руках – документальное подтверждение об аборте. Я схлестнулась с ним и сказала, чтобы он держался от меня подальше, или я скажу маме.
– Не верится, что у него была девушка. Полагаю, она не догадывалась, что он с тобой делал?