Спасти диплом, угнать дракона

Следующим занятием значились темные силы, которые вел у нас куратор эйр Бишоп. И он, и мы прекрасно понимали, что сея дисциплина алхимикам не была жизненно необходима. Но когда решался вопрос, кого назначить куратором нашей группы, свободным оказался лишь Бишоп — молодой и обаятельный чернокнижник, в том году защитивший диссертацию. Его нам и дали. Вместе с «Темными силами».

По красавцу-архимагу сохла половина адепток университета. Да чего уж там. Даже Алекс на первом курсе пыталась его охмурить. И на моей памяти это было единственное ее поражение на любовном фронте, ибо у куратора оказались высокие моральные устои. Если отбросить вычурность изящной словесности, то их можно было охарактеризовать тремя словами: преподаватель и адептка — ни-ни. Ну и еще у Бишопа была чуть-чуть невеста…

Я к обаянию молодого магистра была равнодушной, посему считала, что куратор нам достался веселый, понимающий и немножко разгильдяй: наша группа с ним характерами сошлась.

Вот и сегодня лекция началась не с традиционного «тема занятия…», а с вопросов организационных. Почему во второй день недели адепты уже успели нахватать докладных записок? Где альв по обмену? Когда у Йонока проснется совесть и он перестанет выразительно храпеть на утренних занятиях? Мне казалось, что ответ на пятый год учебы очевиден — никогда. Почему Спаржецкий так и не отработал в оранжерее? В довершение куратор особо выделил, что с преподавателями, у которых мы планируем писать дипломы, нужно определиться в ближайшие дни.

— Эйра Росс, прошу вас после занятия остаться, — вскользь упомянул Бишоп и наконец-таки начал лекцию. Хотя, по ощущениям, до конца занятия оставалось всего ничего.

Только куратор назвал тему занятия, как в дверь постучали.

— Войдите, — устало выдохнул Бишоп.

Дверь открылась, и наша группа смогла лицезреть перманентно чихающего и поправляющего очки Вира с красным носом.

— Вот видишь, почему я прошу тебя взять к себе Пироженку?

М-да, масштабы аллергии впечатляли. Даже странно, почему на его величество Бенедикта Первого Непобедимого и Неподражаемого у альва никакой аллергии не случилось…

Между тем лекция все же началась. Но длилась недолго.

Едва прозвенел звонок, Вир очутился рядом со мной и, извинившись перед Алекс, попросил меня прогуляться с ним в большой перерыв и кое-что обсудить.

Подруга подозрительно покосилась на нас и, глянув на меня с выражением «потом все расскажешь», улыбнулась Виру и начала собирать вещи.

— Давай, только мне сначала нужно с куратором поговорить, он попросил задержаться… — Я кивнула в сторону Бишопа.

Вир повернулся, отчего-то критически осмотрел фигуру чернокнижника и произнес:

— Если ты не против, я подожду в коридоре.

— Хорошо.

Я беззаботно закинула сумку на плечо и подошла к куратору.

— Что-то случилось, магистр? — спросила я, мысленно прикинув, что причина разговора, скорее всего, Мейнхаф.

— Да. — Бишоп был на удивление серьезен, он бдительно проследил, пока все адепты выйдут, а потом щелкнул пальцами, установив полог тишины.

Оперся бедром о столешницу, побарабанил по ней пальцами, словно собираясь с мыслями, и произнес:

— У меня к вам весьма щекотливый разговор…

Я насторожилась. Часто деликатные вопросы бывали далеки от деликатности, как и щекотливые разговоры никого еще не доводили до щекотки.

— Простите? — Удивление даже не пришлось изображать.

— Я о вашей беременности… Вчера смотритель оранжереи доложил… Как куратор, я беспокоюсь о вашем самочувствии и…

Я закашлялась.

— Я убью ее, — сквозь приступ пообещала я.

— Может быть, не стоит решать столь поспешно. — Бишоп враз изменился. Сейчас передо мной стоял уже не вчерашний адепт-разгильдяй, а уверенный и решительный мужчина. — Если вопрос касается отца ребенка, я поговорю с ним…

Я, все еще кашляя, замахала рукой в жесте «не надо».

— Вы не так поняли, — наконец выдохнула я, справившись с собой. — Я Алекс убью. У меня нет никакой беременности. Это подруга все придумала…

Пришлось сознаться куратору, который с каждой моей фразой все сильнее старался сдержать смех. Под конец он все же не выдержал:

— Хорошо. Сам помню, как отрабатывал в оранжерее. Так что я вас понял. Главное, не говорите об этой уловке другим, а то у меня вся женская часть группы станет резко беременной.

Бишоп щелкнул пальцами, убирая полог, и я, развернувшись, радостно побежала к выходу, где меня уже ждал Вир.

ГЛАВА 5

— Что-то серьезное? — обеспокоенно спросил он.

— Ерунда, разбирались с моей беременностью, — ляпнула я и тут же спохватилась.

Вир отчего-то помрачнел. Прямо грозовая туча. Хотя секунду назад был безоблачным, как летний день. Даже аллергия у альва куда-то исчезла.

— Да я не в том смысле. — Я с трудом удержала смешок. — Алекс просто в очередной раз сочинила сказку.

— Расскажешь? — Вир не спешил вновь становиться безмятежным.

— А ты любишь сказки? — Я постаралась перевести все в шутку.

— Конечно. — Альв изогнул бровь.

— Тогда обязательно, но чуть попозже. А то большой перерыв все же не бесконечен. О чем ты хотел поговорить?

Мы с Виром уже вышли из университета и стояли на ступенях.