Спасти дракона

– Я сказав – в баньке! – кидая на дочь гневный взгляд, повысил голос ее отец. И мрачно проворчал: – Знаю я вас, девок, всю ночь языки точить станете: хто кого любыть, та в якому мире чего носят, та якого цвету… А писля такой ночи отоспаться треба! Жена! Стели ей в баньке! А завтра вже побалакаем, куды тэбэ идти та навищо.

Объяснение выглядело, мягко говоря, натянутым, но Ирка промолчала. В одном дядька Гнат прав – ей действительно надо отоспаться. Пошатываясь от усталости, Ирка побрела за Горпыной и, едва не стукнувшись головой о низкую притолоку, ввалилась в сложенную из свежих смолистых бревен баньку. Горпына стелила ей на низкой полке: разложила кудлатые шкуры, сверху бросила грубое шерстяное полотно, в ногах пристроила кожух – укрываться.

– Ночи нынче холодны. Водички захочешь – ось, в бадейке налито, – водружая свечу на крохотное, больше похожее на иллюминатор окошко, сообщила старостиха.

– А если, простите… – Ирка призадумалась, будет ли слово «туалет» понятно ирийской жительнице, и выразилась обтекаемо: – … мне выйти понадобится?

– Та оно… той… навищо ж тоби выходить? – вдруг почти до слез, как пойманная на опустошении банки с конфетами девочка, смутилась могучая старостиха и попятилась к дверям. – Не треба тоби зовсим никуды, ложись соби та й спи! Не журысь, утро вечера мудренее! – прокричала она уже снаружи. Дверь баньки с треском захлопнулась, потом лязгнуло, словно задвигали засов, послышалась возня и торопливые шаги прочь.

Ирка зевнула так, что чуть не свернула челюсть, попробовала толкнуть дверь. Створка не шелохнулась. Заперли снаружи, небось на засов… и наверное, еще чем-то привалили.

– Надеюсь, они хоть не собираются сжечь меня, как княгиня Ольга – древлянских послов? – оглядывая светло-желтые от свежей древесины стены баньки, прикинула Ирка. Она была… рада. Хитроумный староста что-то замыслил, и надо разбираться, что и как этому противостоять и заботиться о себе… Голова занята, и мыслям о том, какой Айт гад по природе и по внутренней сути, а сама она – безнадежная идиотка, бегающая за парнем из одного мира в другой… Этим печальным мыслям вовсе не оставалось места. Сказано – мест нет! Кыш, кыш! Она не будет реветь в старостихин кожух, пахнущий шерстью и травами. Она вот… лучше выяснит, о чем эта самая старостиха сейчас со своим Гнатом разговаривает.

Глава 10. Побег из деревни

Ирка провела кончиками пальцев по темной поверхности воды в бадейке, прошептала заклятие дальновиденья. В глубине мелькнул огонек… и уже знакомые сени надвинулись на Ирку, как в кино помещение надвигается на камеру оператора. Свет стал ярче, Ирка увидела недавно оставленную ею горницу: растопленную печь, длинный стол, даже собственную миску. Только Гальки не было.

– Ну шо там? – нетерпеливо вскинулся навстречу жене дядька Гнат.

– Та ничого… – старательно не встречаясь с ним глазами, Горпына потянулась к брошенному на лавку теплому платку. – Пойду раненых погляжу.

– А пойди, пойди… – как игрушечная собачка на ветровом стекле машины, часто закивал головой староста. Ему явно не хотелось сейчас разговаривать с женой. – До рассвета всего ничего осталось, все едино не заснешь.

Старостиха накинула платок, шагнула обратно к двери… и остановилась.

– Все едино не розумию, чого ты хочешь? Навищо дивчину велел запереть? Она наших детишек спасла, – не оборачиваясь, точно разговаривала с дверной притолокой, спросила старостиха.

– От бабы: волос долог, ум короток! – Дядька Гнат стукнул по столу так, что оставленная Иркой миска подпрыгнула, рассыпая кашу. – Ты хоть розумиешь, хто ця дивчина? Она выйшла з Мертвого лесу! – и раздельно, акцентируя каждое слово, повторил. – ОНА-ВЫШЛА-З-МЕРТВОГО-ЛЕСУ! – Дядька запустил обе руки в волосы, взбивая их дыбом, забегал по горнице, то и дело натыкаясь на стены. – Нихто, николы, а вона! И крикс – теж вона! Мы ж про тех ведьм и не памьятаем ничего, тилькы що деды в сказках сказывали, – а они! Таке можуть! Це ж яка вдача и для деревни, и для змиев, и для всего Ирию! Сама прийшла, на своих ногах!

– Панас приволок. – негромко, но значительно возразила ему жена. – На веревке.

– То честь ему и хвала, хучь вин и бовдур! – отмахнулся дядька. – Та я сам цю дивчину свяжу и на закорках до водного змия притащу.

– Хиба ты знаешь, де вин зараз? – настороженно спросила старостиха.

– Не ему, так родичам его девку здам! – Дядька скривился. – Оно, конечно, ему самому краще, але ж мешкать в таком деле не годится. Може, там, звидки вона прийшла, ще такие есть. Може, их уговорить вдасться, або подкупить, або заставить… щоб они з треклятым Мертвым лесом разобрались: що там, та де, та для чого… А то и вовсе извели его под корень! И тогда заживем! Эх, Горпынка, як же мы заживем! – Он схватил жену в охапку и закружил по комнате в дикой пляске.

– Та оставь ты меня, оглашенный! – Раскрасневшаяся тетка вырвалась и плюхнулась на лавку, тяжело дыша. – А якщо вона не захочет допомогаты?

– Заставим! – небрежно отмахнулся дядька.