Спасти Ивановку

– Ну так станет нашей. Говорят, в первую экспедицию солдаты много укреплений построили и даже дома.

– А мы еще больше построим, – согласился Алексей Григорьевич, – а потом наш генерал-губернатор с Манчжурской стороной договор подпишет, и все, станут эти земли законными русскими. А ты-то сам как оказался среди переселенцев? Я слышал, не все казаки хотели переезжать, многих по приказу отправляли, другие жребий тянули, кому ехать.

Спиридон, с удовольствием потягивая сладкий чай из цветастого блюдца, улыбнулся вопросу. Был он парень невероятно тщеславный и любил, когда им искренне интересовались.

– А я, Алексей Григорьевич, товарища своего спас.

– Вот как?

– Да, у нас в станице объявили, что в далекие земли поедут только женатые, так сказать, с целью надолго там поселиться. И вот выпал жребий моему товарищу женатому, Егору Скрытникову. Как уж он убивался, не хотел ехать! И выхода никакого для него не предвиделось, понятно же, что с приказами не спорят. А я вроде и не подхожу для набора, неженатый еще, а ехать уж больно хотелось. Говорят, каждому казаку на новой земле аж тридцать десятин земли бесплатно дадут в вечное пользование, подъемные деньги, от податей освободят. И самое главное, все инструменты для земельных работ выдадут. Я страсть как землю люблю и хочу на ней работать. Хочу зажиточное хозяйство иметь, хозяином на своей земле быть. Вот так и помог я Егору, вместо него ехать вызвался. Как же он, бедный, меня благодарил!

«Да, от скромности ты точно не помрешь», – добродушно улыбнулся своим невольным мыслям купец.

Тут в столовую вошел Вацлав. Волосы его успели высохнуть и лежали пушистой светлой волной. Глаза оказались зеленовато-светлыми. Высокие скулы, узковатый подбородок и точеный носик придавали ему вид холеный, как будто и впрямь барский. Взгляд серьезный, даже слегка холодноватый, отстраненный. Умеренно смуглым он был то ли от природы, то ли успел загореть от летнего солнца. Спиридон поднялся ему навстречу, и парни крепко обнялись.

– Ну, теперь друзья навеки, – весело прокомментировал Кузнецов и обмакнул баранку в тарелочке с медом.

И эти двое действительно подружились, несмотря на разницу характеров. Спиридон был парень горячий, шустрый, и смотрел на все происходящее восторженным взглядом. Вацлав, наоборот, норовил показать, что все происходящее ему не по душе, и он здесь лишь по стечению обстоятельств, выполняя все свои обязанности с оттенком обреченности, с ленью и неохотой.

– А ты разве меня запомнил? – спросил Спиридон.

– Да, я видел, как ты прыгнул в воду и поплыл ко мне, а потом – темнота…

– Неужели ты плавать не умеешь?

Вацлав пожал плечами:

– Да не приходилось как-то. В детстве я помню реку Вислу, но меня на берег не водили. Потом увезли в Иркутск, и тоже не случалось у реки бывать.

– Ты помнишь свою родину?

– Как такое не помнить, – глаза Вацлава наполнились тихой грустью, – конечно, помню и очень люблю. Беата, принеси мои рисунки!

Пока девушка бегала за рисунками, друзья выпили еще по кружке чая с медом и баранками.

Наконец девушка принесла рисунки. Вацлав, не отрываясь, следил за реакцией Спиридона. А Спиридон даже и не скрывал своего восхищения.

– Они еще и цветные! – восклицал он, перебирая рисунки. – Господи, красота-то какая! А это что за башни?

– Это Мариацкий костел, – с гордостью ответил Вацлав.

– Какой красивый! Так ты что, по памяти его нарисовал?

– Да, в детстве часто там бывал. Вот в этом окошечке на самом верху раз в день появляется трубач, играет на трубе, а потом машет рукой прохожим.

– А это что за красота?

– Внутреннее убранство Вавельского собора. Если бы ты там побывал и увидел своими глазами это великолепие! А как в том месте хорошо себя чувствуешь, какой взрыв энергии и бодрости!

– А эта спящая женщина из камня, кто она?

– Это королева Ядвига Ягеллонская, да пребудет с ней Бог, – Вацлав перекрестился, – она умерла в двадцать пять лет, совсем молодой. Очень заботилась о нашем королевстве, даже отказалась от свадьбы с любимым ради интересов народа. Представляешь, что это такое – любить одного человека, а замуж выйти за другого, и все ради долга! А перед смертью она все свое состояние отдала университету. Для наших королей очень важно, чтобы их подданные были грамотные и образованные. Недаром про Европу говорят, что она просвещенная.

– Ой, а эту девушку я узнал, это же Беата!

– Да, это она, – подтвердил Вацлав хмуро, – мы с ней поженимся скоро. Она тоже полька и католичка, для нас это важно.

– А на местной, на русской, ты не сможешь жениться?

– Конечно, нет, – вздохнул Вацлав, – мы должны сохранить свои корни, свою культуру даже здесь, в чужой стране.

«Да любите ли вы друг друга? Или только из чувства долга женитесь?» – чуть не вырвалось у Спиридона. Но, конечно, он благоразумно промолчал, чтобы ненароком не обидеть новых друзей.

– А у тебя уже есть невеста? – спросил Вацлав.

– Будет, – ответил Спиридон, – вот через год сюда много новых поселенцев приедут, из них и выберу себе какую захочу, за меня любая пойдет с радостью.