Спасти Колчака! «Попаданец» Адмирала

— Смерти и лишения тысяч беженцев и солдат на вашей совести, адмирал. Только на вашей! И вы, как Верховный Правитель, отвечаете в первую очередь за случившуюся катастрофу! Зато теперь мне предстоит все это разгребать, но я скажу одно — я пробьюсь к Каппелю, что бы это мне ни стоило. Там русские люди, и я не брошу их на произвол судьбы…

— Вы хотите сказать, что я их бросил?

Колчак спросил совершенно равнодушным тоном, однако в котором сквозило непонятное. Арчегов чуть успокоился, криво улыбнулся и сказал не менее холодным тоном:

— Я ничего не хочу утверждать, да и не имею права. Но я задам вам всего один вопрос, ваше высокопревосходительство. Я не моряк и потому не помню точно, кто обязан покидать тонущий корабль последним, и кто с него бежит в первую очередь?

От страшного оскорбления Колчак содрогнулся, но чудовищным усилием взял себя в руки. Только от напряжения задергалась в нервном тике щека. Он только спросил хриплым голосом:

— Вы так считаете?

— Не только. Так считают сибирские солдаты и в армии Каппеля.

— Хорошо. Я прошу вас выйти!

— Где ваш револьвер? Дайте!

Колчак не удивился странному требованию, вытащил из кармана «наган» и протянул его Арчегову.

— Вы меня арестовываете для суда?

— Нет, ваше высокопревосходительство. Вас нужно предать суду за все, что вы понаделали. Вы погубили белое дело, вы один из виновников катастрофы. Но главная вина в другом — если не знаешь в тонкости дело, за которое берешься, то найди хотя бы умных и знающих помощников. А если не сумеешь, то на хрен браться! Суд над вами станет позорищем для России, но я надеюсь, что вы русский офицер и имеете представление о чести!

Говоря эти слова, полковник откинул барабан и выбил на стол тускло блестящие патроны, собрал их и положил в карман. Затем криво улыбнулся и извлек один патрон обратно, сунул в камору и повернул ее к стволу. Потом протянул револьвер адмиралу.

— Если я наговорил вам ложь, можете в меня выстрелить. Но если вина лежит на вас, то вы знаете, что вам надо сделать немедленно!

Колчак посмотрел с такой болью, что у Арчегова заныло сердце. Но голос адмирала был спокоен до жуткого безразличия.

— Идите, полковник, благодарю вас. Я знаю, что нужно сделать, но мне надо написать записку сыну.

Арчегов встал, четко откозырял Колчаку и взялся за ручку двери. Уже открыв ее и выходя, он услышал тихие слова.

— Спасите армию Каппеля, полковник…