Спасти красноармейца Райнова. Книга четвертая. Райнов

Отряхнувшись, а я купался в озере у нашей базы подготовки личного состава ГРУ. Да, сегодня шестое июля сорок четвёртого, я уже год как служу на этой базе. Было два мелких заброса на вражескую территории, на три дня — ликвидировать бургомистра целой области, и на семь — для уничтожения важного железнодорожного моста. Для получения личного опыта, а в основном именно в работе инструктора-подрывника меня держали. Кстати, сюда приказом перевели, и я в курсе что служба секретная и из неё не уходят, а я сразу сообщил, служба не интересует, после окончания войны считайте меня дезертиром, я исчезну, и плевать на последствия. До сих пор думают, что я шутил. Нет, конечно не сбегу, но те кто будет препятствовать, или пострадают от рук неизвестных или вообще исчезнут. Пока не отпустят, эта практика давления будет идти дальше. Мной итак недовольны тем, что стал известен на весь Союз. О да, тут интересные дела происходили за год. А я услышал вдруг на радио как исполняли мои песни, за авторством какого-то Чуркина. Быстро в редакцию, выяснил кто это, и пообщался, он как раз в городе был. А я исполнял на фронте песни своим бойцам, а тот там был в составе выездной агитбригады, записал и выдал за свои. Големы ему всё переломали, ещё живого сунули головой вперёд в яркий костёр, держали пока дёргаться не перестал, а тело прикопали. Даже не передать как я на него зол был. Ещё легко ушёл. В редакцию я сам пришёл, исполнил пять песен. И дальше исполнял раз в месяц по две-три. Уже пятьдесят штук выдал. На пластинках вышли, по радио часто звучат. Мне капает с этого процент. Ну и стал членом Союза Писателей, встал в очередь на квартиру. А известным стал под своим именем, родные очень довольны, вот начальство и было недовольно. Хотя на дни рождения, приглашать своего известного музыканта, не забывало.

В принципе всё. Автомат я сразу передал на баланс базы, как учебный материал, чтобы курсанты изучали. В сорок четвёртом выйдет модернизированный вариант, лучше им вооружу големов. В ГБ об этом узнали, пытались изъять, но наши не дали. Кухню я продал интенданту из стрелковой дивизии, что комплектовалась у Москвы, после тяжелых боёв сюда перекинули. За зимний комплект формы, полушубок овечий, утеплённая форма и бельё, плюс пять ящиков с тушенкой. Поверьте, это выгодный обмен. Оба остались довольными. У меня качалось хранилище, я вполне активно тратил припасы из него, хотя кормили на базе неплохо. Два выхода в тыл к немцам и особо трофеев не было, при мне группы поддержки из курсантов нашей базы, я особо их не покидал. Да и не надо мне ничего. Копил место для танкетки, нужная вещь. На сегодняшний день у меня размер хранилища девять тонн и семьсот сорок два килограмма. Из них пять тонн и девятьсот двадцать два килограмма свободны. Да вроде всё. Девчата всё те же, студентки из Берлина, честно получают деньги и отрабатывают. То, что я русский офицер их конечно возмутило, обе под влиянием пропаганды себя считали высшей расой, но деньги, да и я как мужчина, их устраивали, заставило смириться. А то что они пропадают, обстановка вдруг меняется, это я про то как в хранилище их убираю и достаю, вопросы конечно вызывало, но те особо не интересовались. Точнее я сказал, информация закрытая и больше те к этой теме не возвращались. К слову, девчата друг о друге не знали, отдельно их доставал. Ах да, забыл сообщить. Те две операции во вражеском тылу, не просто так. За мост мне дали капитана и «Боевик», третий у меня. За губернатора, орден «Ленина». Давно на него охотились, а я смог снять из противотанкового ружья, превращённого в снайперскую винтовку с мощным оптическим прицелом. Не сам стрелял, лучший снайпер курсов, но операцию я разработал. Того аж разорвало. А «ПТР» я прибрал в хранилище, как и двадцать выстрелов к нему. Унести было нельзя, покидали квартиру в гражданской одежде, якобы уничтожил на месте.

Так вот, отряхнувшись, натянул камуфляжный комбинезон, полуботинки, вот они трофейные и добежал до строений базы. Чуть дальше военный городок, где у меня квартирка на две комнаты. Без кухни, питаюсь в столовой базы. Обжил за год. В общем, меня всё устраивало, поэтому я не желал что-то менять и хотел тут до конца войны пробыть. Однако, когда увидел чужую легковушку у здания где штаб базы, задница подала сигнал, что-то это жу-жу неспроста. Вообще, что батя вызывал, ничего удивительного, не раз такое было, но ранее это была постановка сверхсрочных задач, где буквально за пять дней, редко десять, надо было кого-то обучить подрывному делу и минированию. По упрощённой схеме. Тут чую что-то другое. Так и оказалось, адъютант бати, а батя у нас целый генерал-майор, фамилия Чернов, отвёл в кабинет, и обнаружил там двух незнакомых майоров, причём из ГБ. Не наши.

— Вот, товарищи командиры. Это и есть капитан Райнов.

— Капитан, нам нужно чтобы вы сделали для нас одно дело, — сказал один из майоров, с худым и жилистым лицом.

— Да я с вами ср*ть на одном поле не сяду, не то чтобы на вас работать. Товарищ генерал, я могу идти?