Спасти красноармейца Райнова. Книга четвертая. Райнов

Очнулся явно не в больничной палате. Большая палатка была, рядом прямо на земле лежали раненые, и немало. Тишина, ни взрыва ничего подобного. Да и шум в ушах стоял, как пробки. Даже если рядом перестрелка, всё равно не услышу. Главное хранилище запустилось, настроил на себя, запустил кач. Там пока тонна размером, ну и достал амулеты. Три. Я заказал не-дяде ту же подборку, зарядный, личной защиты и лекарский. Последний и извлёк. Прокусил руку у кисти, и приписал кровью. Пока тот устанавливал со мной связь, а руки дрожат, опухли, сломаны, в лубках, приписал и остальные. Ну а дальше диагностика и вылечил первым делом голову, убрал контузию, подлечил все поражения головы. Почти в ноль накопитель разряжен, но сделано. В ушах тампоны, выдернул. Видимо кровь текла. Ещё повреждены руки, сломаны, хотя амулетами пользовался, рёбра тоже, тугая повязка. А вот ноги на удивление целые. Тут мои мысли прервал врач, в белом халате с завязками сзади, что зашёл в палатку через открытый полог входа. Кстати, хорошо слышать стал, команды, крики, похоже рядом военный лагерь. Это точно Земля. Наш родной мат звучал.

— Очнулись, ваше благородие?

— О как? Я благородие? Что-то новенькое, — анализируя полученную информацию, усмехнулся я. — Не помню. Вообще ничего не помню. Какой сейчас год, и где мы?

— Тысяча девятьсот четвёртый от Рождества Христова, май месяц. Вы не помните? Вас с командой пулемётчиков направили на берег. Вы мичман Райнов, усиливали своими пулемётами отряд полковника Третьякова. К сожалению, ваши позиции накрыли канонерки противника. Три дня вы в беспамятстве были, думали уже не очнётесь. Это всё что я знаю, ваше благородие.

— Русско-Японская? Это тоже что-то новенькое, — пробормотал я себе под нос.

Санитар, которого я принял за доктора, стал проверять других раненых. Это была палатка безнадёжных, как я понял, сам же задумался. Рядом со мной работал амулет зарядки, заряжал пустой накопитель лекарского амулета. Надо Дар открывать, провести принудительную инициацию, но пока не до этого. Ноги целые, но руки и рёбра поломаны, вдали слышу отголоски канонады. Похоже нахожусь в тылу передовой. Да, нужно срочно пробуждать Дар, а дальше развернусь. Мне уже наплевать найдёт меня дядя или нет, тем более уже был фальстарт, не тот дядя нашёл. Мне нравится жить и вносить бедлам в историю Земли. Да и почему нет? Так что будем воевать, тем более попал в морского офицера с такой интересной фамилией. В нашей семье офицеров и дворян не было, однофамилец, скорее всего. Пока же договорился с санитаром, это действительно был не врач, подобие фельдшера, но и не санитар, и тот помог мне встать, я скрипел зубами от боли. Рёбра и руки давали о себе знать и вывел наружу. Горы не горы, но холмы высокие вокруг. Рядом просыпался лагерь. Да тут обоз стоял на ночёвке, сейчас завтрак разнесут и двинем дальше. Санитарный обоз, к гадалке не ходи. Меня отвели в сторону, я там по маленькому сходил, покормили с ложечки и напоили. Обрывки формы и ремень с кобурой вернули. Кортик. В общем, выдали пока исподнюю рубаху и всё на этом.

Тут же нашёл раненого офицера, что немного знал мичмана, ну и пока обоз двигался дальше, к слову зарядный амулет я сразу прибрал, то и вызнавал что нужно. Уже известно, что беспамятный я. Антон Сергеевич Райнов. Дворянин из Одессы. Закончил морское училище в столице, оно единственное в России, сейчас девятнадцать лет, служил на Черноморском флоте. Сюда прибыл добровольцем. Как раз Макаров комплектовал пулемётные команды из матросов и офицеров, вот мичман Районов и стал командовать двумя расчётами. Уже третий месяц пошёл. Макаров уже погиб. Тут бой у Цзиньчжоу, первый и последний у мичмана. До вечера бои не стихали, японцы рвались к укреплениям, потери серьёзные понесли, пока не подошли японские канонерки и не расстреляли оборону русских. Вот такая история у мичмана. Точнее, это всё что знал этот раненный штабс-капитан. Так что я тоже прилёг, всё же сидеть в тряской повозке мне было больно. А тут вдруг сбоку появилась японская кавалерия, драгуны. Впрочем, никого не тронули, тут ещё соблюдались правила войны, осмотрели и уехали, а мы дальше на Порт-Артур. За два дня добрались. Я успел рёбра восстановить, даже следа двух переломов и одной трещины не осталось. Накопитель подзарядился. И приживить кости сломанных рук, но до конца ещё далеко. Насколько остатка заряда хватило, столько и сделал.