Спасти Кремль

Отправляясь сюда, к Дорогомиловской заставе, Руслан не получил никаких указаний, что делать после того, как поручение будет выполнено, и пребывал в некотором смятении. В голове он уже приготовил более-менее подходящую случаю фразу.

Скажу: «Прикажете отбыть, сир?». И сразу уеду.

Глядя на маячившего перед глазами Бонапарта, мальчик теребил кожаный ремешок на руке, поправлял кивер, открывал и тут же закрывал рот. Он никак не мог поймать подходящий момент, чтобы произнести заготовленную фразу вслух.

Звякнуло о камушек. Измочаленный ремешок порвался, и Руся обронил болтавшегося на нём оловянного солдатика. Покраснев, мальчик торопливо нагнулся за своим «пленным».

– Что это? – Наполеон остановился, и сощурившись, удивлённо воскликнул. – Солдатик??!

Свита зашевелилась, заулыбалась.

Приближённые знали, что игрушечные солдатики были слабостью императора.

– Подойдите! – поманил он пальцем Русю. – Ближе, ближе!

Руся подошёл. Секунду помедлив, он, с видимым сожалением, вложил своего барабанщика в протянутую ему небольшую руку в белой перчатке.

– Искусная работа! – похвалил Наполеон, рассматривая игрушку, и повернулся к одному из стоявших рядом военных. – Придумайте подходящую замену.

– Император подарил своему сыну – римскому королю – целую коллекцию оловянных солдатиков, две сотни. Они позолочены. О! Самим Одьё, знаменитым придворным ювелиром. Возможно, ваш солдатик тоже может быть позолочен по приказу императора, – быстро заговорил, наклонившись к Русе, улыбчивый толстый генерал, и прибавил, возведя глаза к небу. – Вам посчастливилось, юноша, порадовать великого человека.

Руся досадливо улыбнулся. Мальчик не очень понял, зачем дарить римскому королю оловянных солдатиков – он не знал что этому королю едва ли исполнилось полтора года. Однако то, что солдатика у него хотят забрать, он сообразил.

– В битве позолота сотрётся… – не зная как бы повесомее возразить и остаться вежливым, смущаясь, сказал Руся, и поспешно прибавил, – сир.

– И это говорит мне посланец Мюрата! – обратился Наполеон к свите. Раздался смех. Это была шутка. Руся понял её смысл. Злополучная страсть Мюрата к ярким нарядам и внешнему блеску, видимо была здесь поводом для снисходительного подшучивания.

– Как ваше имя?

Руся ответил. Он ещё в Кубенском назвался францам именем того мальчишки, с которого снял мундир. Николя Виньон – это первое, что тогда пришло ему на ум.

– Сын полка?

Руся кивнул, переминаясь с ноги на ногу. Ему всегда неловко было говорить неправду.

Русин солдатик всё ещё стоял навытяжку на раскрытой ладони Бонапарта.

– Вы можете гордиться, – воскликнул Наполеон, энергично сжимая маленькую металлическую фигурку в своём кулаке и окидывая взглядом присутствующих. – Теперь ваш барабанщик в свите императора!

Он заложил руки за спину и двинулся прочь, бросив через плечо:

– Этого маленького философа, Дюрок, я бы тоже оставил при императорской квартире.

Сделав несколько шагов, он внезапно становился, повернулся и раздражённо вскричал:

– И пошлите ещё кого-нибудь за боярами!