Спасти Кремль

Наполеон ехал верхом, по обыкновению опустив носки в стременах ниже уровня пяток. К тому же, он сильно сутулился в седле – бывший артиллерист, он так и не научился как следует сидеть на лошади. Впрочем, лошади императора были вышколены на славу.

Наполеон осадил жеребца у самых ворот. Насмешливо улыбаясь, он указал маленькой рукой в белой перчатке на ярко светившее солнце и воскликнул:

– Вот образец ужасной русской зимы, которой господин де Коленкур пугает детей!

Лицо Коленкура осталось непроницаемо спокойным. Эту фразу император произносил каждый божий день – чем не повод для маркиза де Коленкура поупражнять свою выдержку.

Вдруг обер-шталмейстер слегка улыбнулся, и негромко произнёс:

– Кстати, о детях! Вот и он! Эй, Виньон! – крикнул Коленкур, увидев издали маленького лёгкого седока на игреневом коньке.

– Извините, сир, это минутное дело, – обратился он к Наполеону, и развернул свою лошадь к подъезжавшему к воротам всаднику.

– Вы уже вернулись? – спросил обер-шталмейстер мальчишку, ласково улыбаясь. – Ну что, отвезли предписание?

Мальчик пристально, словно впервые, вгляделся в красивое, умное лицо Коленкура и слегка покраснел.

– Да, мсье, – быстро кивнул он, с готовностью, несколько преувеличенной.

– Быстро вы управились. Что чертежи? Они готовы?

Лже-Виньон сокрушённо помотал головой, поскольку никаких чертежей при нём не было, и быть не могло.

– Нет, мсье.

– Досадная задержка. Впрочем, я так и предполагал.

– Это, сир, насчёт той машинки для резки капусты, – объяснил Коленкур, развернувшись к императору. – О ней писал в рапорте полковник Тёлле, командир 21-го пехотного линейного полка.

– Это дивизия Жерара? А что же Даву, ведь это его корпус?

– Да, я узнал об этом от маршала Даву, и решил, что в моём ведомстве такой машинки точно не хватает.

– Ну, хорошо, хорошо. Ваше дело – заботиться о своих починённых, а дело вашего императора – заботиться обо всех вас.

– Разрешите, ваше величество, я отпущу Виньона. До обеда он может быть совершенно свободен, – сказал Коленкур, с улыбкой взглянув на стоявшего поодаль маленького всадника, – а потом, если позволит время, мы закончим нашу учебную шахматную партию.

– Как обер-шталмейстер, вы должны прежде всего учить его верховой езде. А шахматы – игра полководцев. И вообще, не советую отпускать его одного, господин Коленкур. За молодыми людьми в его возрасте нужен глаз да глаз!

Малыш Виньон, он же – Лукерья Раевская, сверкнул глазами.

Герцог Винченский, он же – маркиз де Коленкур, сделал Виньону знак рукой. Благоразумно оставив возражения при себе, лже-Виньон пришпорил коня и послушно устремился вслед за сверкающей на солнце кавалькадой.