Спасти Кремль! «Белая Гвардия, путь твой высок!»

Михаил выдавил на лице улыбку – он сильно устал за эти дни. Помолвку между ним и греческой принцессой Ольгой было решено провести в Ливадии без всякой помпезности, пригласив на это мероприятие только близких родственников и королей Греции и Сербии, царя Болгарии, регента Венгрии Миклоша Хорти, также их министров, для подписания соглашения о новом Балканском союзе.

Из венценосных соседей не было лишь румынского короля и, понятное дело, турецкого султана. «Горе побежденным» – принцип этот давно придуман и будет существовать всегда!

– Ты как добрался, друг мой?

– Нормально, десять дней трясся на поезде от Иркутска до Оренбурга. Потому пришел к твердому убеждению, что нужно делать новые «Ильи Муромцы», строить аэропорты и заливать бетоном взлетно-посадочные полосы. Времени жалко. Думаю, через пару лет, если все нормально пойдет, можно будет добраться от Иркутска до Крыма за четыре дня!

– Не может быть!

Михаил Александрович ахнул от удивления – преодолеть более шести тысяч верст за столь короткий срок было совершенно нереальным делом, фантастическим, если не больше. Нет, дальние перелеты возможны, англичане даже через Атлантику смогли перепрыгнуть, но срок?!

– Ты сам посуди – если погода будет летная да аэродромы хорошие, то за десять часов полета можно будет преодолеть на новых моторах две тысячи верст. Да и пассажиров можно будет перевозить по десятку за вылет, пусть с промежуточными посадками для дополнительной заправки. С контингентом проблем не будет – обязать офицеров все поездки на аэропланах совершать, пусть к воздушной стихии привыкают, полезно для военного дела. Для финансов убыточно, конечно, выйдет, но только в первое время – по мере становления и расширения прибыль понемногу начнет капать.

– И когда тебя такие мысли посетили?

– Когда из Оренбурга вылетели на «Вими», с трудом в воздух поднялись, хорошо, что морозцем землю прихватило. На пределе дальности полетели – заправили все баки до отказа, да еще канистры прихватили. Расслабился я, когда Волгу увидал, тут правый мотор и загорелся!

Михаил побледнел, видя, как дернулся Арчегов, как скривил губы и почернел лицом. Но генерал взял себя в руки и привычным, чуть глуховатым голосом продолжил повествование:

– Высоту стали быстро терять, пилоты на вынужденную посадку пошли, а я с ними остался. А потом поздно стало, внизу взлетка видна, но еще далековато. А там раз, и все – плоскости на уровне колокольни, парашют не раскроется! Думал все уже, разобьемся к бениной матери!

Арчегов выругался, лицо мгновенно осунулось, желваки заходили на скулах, и будто седины в волосах добавилось – воспоминание для Константина Ивановича было явно не самое приятное.

– Видно, Нина Юрьевна за тебя молится…

– А больше некому, Мики. Ее молитвами и жив до сих пор! Все вокруг размокло, грязь – и мы в нее ухнули, как камень в дерьмо, только брызги во все стороны. Крылья отлетели, хвостовое оперение в клочья – но кабина уцелела, «лыжа» помогла, не скапотировали. Со всех сторон казаки набежали, помогли, самогоном напоили. А потом шибко удивлялись нашему героизму, смотрели как на безумцев. Ничего, водки по бутылке выпили, закусили, понемногу успокоились, хоть трясти перестало. Пилоты у тебя молодцы, почернели парни от пережитого.

– К наградам представлю…

– Уже сделал, еще в Царицине написал – бумаги на военного министра перешлют. Вот так закончилась воздушная эпопея. А дальше просто – литерным поездом до самого Севастополя ночь и весь день везли. А оттуда я сюда на автомобиле рванул, пылища следом так и вилась, столбом стояла. Нужно дороги асфальтировать, а то по грунту или брусчатке ездить не комильфо. Ты над этим подумай, Мики, ибо в России две беды – дураки и дороги, – пора бы хоть одну проблему решить.

– Ну, ты даешь, дружище! – Михаил оторопело смотрел на пропыленный, в пятнах мундир. – Зачем так рисковать?! Больше я тебе летать не дам, пока свои аэропланы надежными не станут! Ты же мог погибнуть…

– Прошу меня простить, Мики, я думала, ты один!

В кабинет вихрем ворвалась черноволосая девушка в довольно простом летнем платье, но держащаяся с достоинством – аристократическая порода, право слово. Можно было даже не гадать, кто это прелестное создание – Арчегов видел ее фотографию не раз.

Генерал, немного стесняясь своего пропыленного мундира, живо встал из кресла, вытянулся, чуть наклонив начавшую седеть голову, – будущая императрица, так мило смутившаяся, пришлась ему по сердцу с первого взгляда.

– Хела, познакомься – это самый близкий мне друг! И по русскому обычаю родственник – я крестный отец его младшего сына, моего тезки, а Константин Иванович будет крестником нашего с тобой первенца! Надеюсь, ты не возражаешь?

От таких слов своего жениха девушка зарделась, как пион, и от смущения потупила глаза, словно не знала, на кого смотреть. Михаил Александрович положил ладонь на плечо Арчегова.

– Хела, мы все обязаны этому человеку своим будущим, так что полюби его всей душою, как я! И он, и его жена Нина Юрьевна, которую я почитаю как родную сестру, не раз отводили от меня смерть!