Спасти мир за час и (не) сойти с ума

— Надо быть умалишённым, чтобы управлять нашим миром или хотя бы пытаться это сделать!

У Аристарха округлились глаза и «отвисла» челюсть. «Так ты подписался на мой секретный канал в телеге!», — восторженно сказал фельдшер. Александр сделал вид, что плюнул на пол, и усмехнулся:

— Так это секретный канал? Некий автор назвал его «Зов Дурки» и ежедневно пишет о трэше в нашем отделении. Очевидно, что посты публикует кто-то из нас. Не каждый медбрат или сестра будут выражаться так мудрёно. Думаешь, Сергей Раисович не догадается, что это был ты? Если я смог, то он — подавно!

Белоснежная улыбка стёрлась с лица Аристарха. Он тяжело задышал и, отвернулся от коллеги, уставившись в окно. Александру тоже не понравился такой разговор. Старший фельдшер отечески похлопал по плечу младшего и продолжил:

— Арик, ещё год-два и ты закончишь «мед». Ты парень умный, молодой и сможешь стать кем-то покруче, чем фельдшер. Не удивлюсь, если когда-нибудь заменишь Сергея Раисовича. Так нафига ты губишь карьеру, толком не начав её? Злишь главного, так ещё и сливаешь информацию в «Телегу»!

Александр видел, как энтузиазм покинул его коллегу. Глаза Арстарха увлажнились, он вытер слезу и шмыгнул. Грузный медбрат отвернулся от него и начал потирать кольцо на безымянном пальце. Когда чувство вины стало невыносимым, Александр указал пальцем на заседание «тайного правительства» и сказал:

— Ну ладно тебе… Смотри, сейчас будет клёвый момент!

Глава масонов, сыгранный пожилым евреем, взбунтовался. Он активно жестикулировал и кричал на кавказца, обвиняя его в ненужных репрессиях. В этот раз масон не пытался уйти с заседания и переманить Алексея на свою сторону. Пожилой еврей вёл себя относительно спокойно, потому на ежедневный укол его отводили не санитары — больной сам покинул комнату по зову врача.

Когда исполнитель роли массона вышел из досуговой, оба медбрата разочарованно вздохнули. Аристарх, выглядел наиболее удручённым и пробурчал:

— Ты прав, у меня просто разыгралась фантазия. Нет никого тайного правительства, а, значит, Лёша не мог в него входить. Тем более, тайминги не сходятся: тот жуткий конфликт, который чуть не похоронил нас всех, кончился три года назад. А Лёшка поступил к нам в начале месяца.

Александр посмотрел на товарища, выпучив глаза. Затем старший медбрат восторженно вскрикнул, упал на колени и поднял руки вверх. «Аллилуйа!», — взмолился Александр. Аристарх отшатнулся от него и испуганно посмотрел на пациентов. Те перепугались не на шутку и, чтобы успокоить их, сперва надо было утихомирить коллегу:

— Саш, ты чего? Давай потише!

— Господи, спасибо, что вразумил этого дурачка! Лишь за это я готов снова ходить в церковь!

— Это ты обещаешь каждую неделю… Постой, как ты меня назвал?!

— Обещаю не только исповедаться, но и уйти в монастырь, если ты исцелишь другого умалишённого!

Свою молитву фельдшер завершил, указав на Алексея. Оттого больной застыл на месте, словно его поразило заклинание: «остолбеней!». Алексей был единственным из пациентов, отреагировавшим на крик медбрата беззвучно. Остальные обитатели досуговой комнаты выли, плакали, некоторые даже смеялись. Возгласы также доносились из палат. Отдыхавшие там в основном буянили, меньше людей молились и лишь один пациент из шестой палаты декламировал:

— Прости меня, мой ангел белоснежный! Подругой дней моих и идеал мой нежный…

В эпицентр событий вошёл Сергей Раисович: пятидесятилетний мужчина с проплешиной на макушке и пышной бородой приоткрыл дверь в досуговую комнату. Выглянув из проёма, главврач быстро нашёл виновного и закричал:

— Александр Сергеевич, что вы тут устроили?! Я ожидал такое от кого-угодно, но не от вас!

Грузный медбрат соскочил с пола и побежал объясняться перед главврачом. Александр что-то кричал на ухо Сергею Раисовичу, в ответ тот непонимающе качал головой. Гул, стоявший в комнате досуга, не располагал к беседе. Когда очередная попытка выслушать объяснения провалилась, начальник махнул рукой, приглашая подчинённого пройти в коридор. Александр метнулся туда следом за Сергеем Раисовичем. Покинутый ими, Аристарх остался один среди бушующих пациентов.

Каждого из них пришлось успокоить молодому фельдшеру. Одних достаточно было вежливо попросить, других — задобрить, пообещав дополнительную порцию десерта за ужином. С третьими, напротив, сработали только угрозы оставить их без сладкого. С помощью этих и других ухищрений Аристарх остановил хаос в досуговой комнате. Все пациенты вернулись к мирным делам и лишь Алексей оставался застывшим.

Трудный пациент привлкал внимание Аристарха ещё больше, чем обычно. Фельдшер оглянулся назад, ожидая, что в комнату вот-вот зайдёт Александр или Сергей Раисович. Но входные двери оставались неподвижными. Это придало уверенности Аристарху. Он подошёл к Алексею, чтобы «расколдовать» пациента. Но, как на зло, хорошие идеи не приходили в сторону. При этом время работало против медбрата, что ещё больше нервировало Аристарха. В конце-концов, он вздохнул и не придумал ничего лучше, чем спросить:

— Опять не получилось спасти друзей?