Спасти нельзя развестись

Я ненавидела себя за то, что ощущала счастье и спокойствие, сидя рядом с Кириллом в одной машине. Мне было не просто хорошо, мне хотелось поставить момент на паузу и навсегда сохранить его в своей памяти.

Возможно, это даже хуже, чем физическая измена и поцелуй, который стал логическим завершением этой встречи.

Конечно, глупо было полагать, что наши с Кириллом отношения могут вернуться к прежнему состоянию и уровню. С ним я закончила, при том закончила не слишком-то красиво. Нельзя теперь просто взять и сказать, что хочу возобновить отношения.

– А хочу ли я этого?

Я смотрела через две полосы оживленного движения на офисное здание напротив, где должен был находиться предмет моих внутренних терзаний совести.

Действительно ли я хотела вернуть то, что было между нами с Кириллом, или просто думала так?

Наши отношения были легкие, ничем не обязывающие. Их достоинство было в отсутствии быта и рутины.

Теперь я не смогу позволить себе жить прежней жизнью, а значит и состоять в таких отношениях. Если я вернусь к Кириллу, наши с ним отношения мало чем будут отличаться от того, что я сейчас имею с Борисом.

Беременность, быт, проблемы и недопонимания раз и навсегда искоренят романтику и перечеркнут все хорошее, что было за беззаботный месяц романтичной влюбленности.

– Но и оставаться с Борисом после произошедшего сегодня как минимум нечестно. Я не люблю его. Печальный факт, – признавшись самой себе в очевидном, я опустилась в кожаное кресло и устало прикрыла глаза.

– Что же мне теперь делать? Отвечать на уведомление ЗАГСа?

Это был, пожалуй, самый непростой мой внутренний монолог. И, увы, я так и не пришла к каким-либо логичным ответам на зависшие в воздухе вопросы.

– Да, Галина Яковлевна, – отвлечься работой от собственных мыслей мне помешал звонок свекрови, которая всегда очень вовремя находила момент.

– Оленька, добрый день. Как прошла встреча? Ты уж прости, что я не приехала…

– А собирались ли Вы приехать? – мой голос прозвучал особенно вкрадчиво, но это ни на секунду не проняло свекровь.

– Что за глупости в твоей голове! Лучше расскажи как прошла встреча. Все обсудили?

– Не знаю, – честно ответила я. – Из-за беременности в голове не мозги, а каша. Кирилл что-то говорил, а я запомнила только «бла-бла-бла»…

– Ой, как я тебя понимаю, моя девочка! У меня во время беременности гормоны так скакали, что собственное имя не всегда могла вспомнить. А когда токсикоз начался…

– Все, все, не пугайте меня!

– Хорошо, как скажешь, – Галина Яковлевна шумно выдохнула в трубку, явно не спеша заканчивать этот разговор.

Казалось, она хочет спросить что-то еще. И больше всего на свете я боялась, что она уже знает ответ на собственный вопрос.

– Что-нибудь еще?

– Нет, ничего больше, – с улыбкой ответила я, внутренне радуясь, что свекровь не может видеть мой наглый взгляд в этот момент. – Хорошего дня, Галина Яковлевна. Мне нужно работать.

Да, я не смогла признаться свекрови, что изменила ее сыну во всех смыслах этого слова. Несмотря на то, что Галина Яковлевна была бы целиком и полностью на моей стороне (почему-то в этом я уверена), мне не хватило смелости признаться.

Оставлю этот инцидент в тайне до тех пор, пока сама до конца не разберусь с произошедшим.

Глава 12

Каждый день возвращаться домой хотелось все меньше. Мы с Борисом становились чужими людьми, которых связывали только быт и работа. Но и то, и другое стали отходить на второй план.

Муж все чаще утыкался в ноутбук, анализируя рынок и графики, а я намеренно придумывала себе домашние дела, чтобы остаться наедине с собой.

Вот и сегодняшний вечер не стал исключением.

– Борис, я вернулась! Хочу сегодня вымыть хрусталь, который дарили твои родители нам на свадьбу. На нем многовековой слой пыли.

– Почему бы не попросить клининг это сделать? – муж нехотя оторвался от работы и с удивлением посмотрел на меня.

– Этот хрусталь стоит как наш дом, я сама боюсь его трогать. Да и вспомню тот трогательный момент, когда твоя мама его нам вручала.

– Да, эту речь я долго не забуду, – Борис отложил в сторону очки и рабочий ноутбук и прошел за мной на кухню.

Почему-то от близости наедине с ним делалось некомфортно. Хотелось занять чем-то руки, чтоб не стоять как каменное изваяние, найти за что зацепить взгляд.

Одним словом, мне было неуютно, и ни о каком спокойствии речи не шло. Не говоря уже о сексуальном влечении, которое к мужу у меня было скорее отрицательным…

– Мама тогда тронула всех словами о нерушимости брака и важности правильного выбора. Напомнить бы ей сейчас эти слова, – Борис хмыкнул, крутя в руках хрустальный бокал, который я достала с верхней полки кухонного шкафчика.

– О чем ты?

– О её поведении сейчас. Она ведет себя как обиженная женщина, а не как мудрая хранительница очага.

В груди неприятно защемило от обиды. Как будто в очередной раз Борис вонзал нож в одно и то же место на моем сердце. Это была рана, которая не успевала заживать и постоянно кровоточила.