Спасти огонь

«Я бы все на свете отдал, лишь бы изменить ход истории, чтобы мои так не страдали», — помнится, говорил ты. И, раз уж ход событий вспять было не повернуть, ты в ослеплении взялся излагать их с более справедливой точки зрения, чтящей равноправие. Переписать эти события, сказал ты нам, — вот твоя главная задача. Поэтому ты так жадно проглатывал книги по истории — чтобы утолить одержимость прошлым, чтобы никогда не забывать. Школа была для тебя святилищем. «Все ключи — в образовании», — наставлял ты нас. Твой отец внушил тебе и остальным своим детям, что учеба — единственный выход. Сам он так и не выучился грамоте. По-испански знал не больше дюжины слов. В пример вам ставил Хуареса, «такого же индейца, как мы, который выбился в президенты». Не то чтобы твой отец верил, будто кто-то из восстанет президентом или вообще далеко пойдет. Он просто хотел, чтобы вы оттуда вырвались. Из горной глуши, из нищеты, из голода, прочь от дома, выстроенного из глины и веток, от дымящего очага, от тако, политых маслом, в котором до этого жарили оленину, от ботинок, ношенных сперва одними детьми, потом другими, потом третьими и только после этого доставшихся вам. Ботинки жали и натирали ноги до волдырей, но отец строго велел ходить в ботинках, потому что индеец без ботинок в люди не выйдет. Инженеры, адвокаты, учителя крестьянских сандалий не носят.

Тихо сидя в своем кресле, вспоминал ли ты, как скучными вечерами в горах пас коз, следил, чтобы койоты их не унесли? Дед рассказывал, как однажды после хорошего урожая сменял несколько мешков маиса на шесть худосочных коз без единого козла, чтоб хоть двух-трех козлят им заделал. Всех коз, ребра у которых выпирали сквозь чесоточную шкуру, вам пришлось съесть, когда засуха затянулась на месяцы и на твердых бесплодных комьях крошечного участка было ничего не посеять. Всех коз отец поручил зарезать тебе. «Сеферино слезами обливался, когда их на куски разделывал», — рассказывал дед. Эти козы были твоими сестрами, с ними ты проводил вечера в глуши. Представляю, как тебе было больно убивать их одну за другой и видеть на тарелке.