Спасти Осень (СИ)

— Итак, это правда, дитя с вами. Хорошо же вы его укрыли! Сколько ему, Ракх?

— Тебя не должно волновать ничто, касающееся нашего сына, — отозвался Ракх.

Подхватил меня, и лёгким слитным движением пересадил на смирно стоящего Сахара. Мне казалось, что мужчина всех нас околдовал, заставил себе подчиняться. Даже Зуруба и его войско, вот только они об этом и понятия не имели.

— Впрочем, не важно. Главное, что мальчик здесь. Это ведь благодаря ему мы вас нашли. Что, решим дело миром? Вы отдаёте нам ребёнка — и покидаете Вардар навсегда.

Я хотела сказать ему многое, излить ненависть, но сдержалась, потому что Ракх, оторвавшись от какого-то своего волшебства, отозвался:

— У меня другое предложение: вы уходите сейчас, и останетесь живы.

Маги за спиной Зуруба начали хихикать. Кажется, они тоже считали, что имеют над нами власть, но я была уверена, что Ракх уже запустил какой-то смертельный механизм, неподвластный им.

— Мы привели с собой кроков, Ракх. И тьямов. И иных демонов, которым небезразличны твои силы. Раньше я думал, что именно ты нужен нам, но теперь появился вариант получше.

— Ребёнка вы не получите.

— Я получу его в любом случае, просто не хотелось бы проявлять излишнюю жестокость.

— Мне тоже.

— Мааш, — позвал Зуруб. — Покажи ему.

Один из магов махнул воинам, и те вынесли какой-то старинный сундук. Было в нём что-то странное и тревожное, но Ракх даже глазом не моргнул.

— Сейчас вы ещё можете уехать.

— Твоё стихийное колдовство, и особо прочные щиты, и всё остальное не подействуют, — отозвался Зуруб. — Ты жалок сейчас, Ракх. Вместе с проклятием из тебя ушла большая часть тёмной силы, так необходимой для боя.

Неужели они не видели, что с Ракхом происходит что-то странное? Почему не опасались того неведомого, страшного колдовства, которое ощущала я? Тиэл начал плакать, и я дала ему маленький травяной шарик, приготовленный как раз для таких случаев. Было противно чувствовать на себе десятки злых взглядов, и мне хотелось хоть чем-то помочь супругу. Но что я могла? А Зуруб продолжал оскорблять и Ракха, и меня, и весь наш род. Наверное, он надеялся рассердить мага, выискивал его слабые места, но тот молча смотрел сквозь толпу.

— Значит, ты решил погубить и себя, и любимую женщину? Ладно. Это твой выбор. Главное, умирая, не беспокойтесь о ребёнке, — резко, выплёвывая слова, сказал Зуруб. — Когда вас не станет, я заменю ему родителей. С такой наследственностью из него вырастет величайший тёмный маг в истории! О вас он, конечно, никогда не узнает.

Меня словно ножом под рёбра пырнули. Не ведая, что творю, я выхватила из сумки одну из немногих оставшихся в ней склянок — с тьмушкой — и с силой швырнула прямо в лицо тёмному магу, благо подъехал тот достаточно близко для меткого броска. Зуруб завопил так, что встрепенулись кони, и я увидела, как чёрная жижа остервенело впилась ему в нос… Первые мгновения он ещё боролся, но потом неуклюже свалился с коня и больше не издавал ни звука.

— Не стрелять! — рявкнул названный Маашем. — Вы двое, быстро помогите мастеру!

Он даже не представлял, с чем связался. Хотя Зуруба и оттащили, я видела краем глаза его дёргающиеся ноги и тьму вместо головы.

— Но господин… — дрожащим голосом произнёс мужчина. — Это ведь помесь энергий, мы не можем… не знаем, как…

— Исполнять! Если нужно, принесите жертву! — он посмотрел на Ракха с ненавистью. — Мы расправимся с тобой, Эм Рат. Ты должен понимать, что не спасёшься и не спасёшь жену, так отдай нам сына добровольно! Будешь сражаться — и он может пострадать!

— Ты никогда не коснёшься моего сына, Мааш. Твои воины никогда не тронут мою жену. Любой, кто приблизится — погибнет. Если бы Зуруб мог видеть, он бы понял, что лучше вам всем уносить ноги. Хотя, уже поздно.

Мааш ответил что-то на стеакском, и Ракх тотчас парировал невидимый, но ощутимый удар, чтобы ударить в ответ с такой силой, что первый ряд воинов просто смело. И, пока они приходили в себя, мужчина подъехал близко-близко и сжал мои плечи.

— Ничего не бойся, мой лисёнок, — тихо сказал он. Посмотрел мне в глаза и улыбнулся так, как прежде не делал этого: с настойчивой, ласковой силой, которая должна была родить прощальную магию. — Скачи в Зальмит, держи малыша крепче. Благодаря зелью ты выдержишь любую нагрузку. Тэм, иди к Розе!

Птица повиновалась неохотно, и я, дрожа от ужаса, посмотрела на мужчину.

— Ракх, я люблю тебя!

— И я тебя, Роза. Ты знаешь, что всегда будешь жить в моём сердце спасительным теплом. Но иначе эта история закончиться не может. У меня просто нет другого выхода… Прощай, Тобиас Тиэл. — Он коротко коснулся моей щеки кончиками пальцев, нежно погладил по макушке спящего малыша. — Уезжай быстро. Ты не должна быть ко мне ближе, чем на пятьсот шагов.

Отвернулся, тяжело вздохнул, и выпрямился, высокомерно глядя на то, как пытаются спасти Зуруба, чьё лицо превратилось в обглоданную чёрную кочерыжку. Я толкнула Сахара пятками — и мы понеслись прочь, прямо меж не пришедших в себя десятков воинов, что валялись на траве. Быстрее, и ещё быстрее, словно коню тоже дали испить волшебного зелья.