Спасти Осень (СИ)

— И это пугает, — прошептала я. — Такого я прежде не ведала. Могу сказать только одно: этот дуб и правда воин.

Ракх склонился, и с улыбкой отделил от жёлудей две шапочки — одну для себя, другую для меня. С серьёзным видом нахлобучил смешной колпачок мне на голову, водрузил второй, побольше, на себя, и мы, переглянувшись, расхохотались. Устоять было невозможно — я обвила его руками за шею и поцеловала в губы, чтобы подарить нежность и трепетную силу.

— Ты только представь, — сказал мужчина, касаясь губами моей щеки, — какой дивный дом можно построить в ветвях этого великана.

— О таком я не подумала, а ведь было бы прекрасно жить на дереве!

Ракх погладил меня по спине, тихо вздохнул и отстранился.

— Ну что, едем дальше?

— А можно я жёлудь с собой возьму? Очень хочется попробовать вырастить его там, где удастся найти новый дом.

— Бери, но он не слишком лёгкий, и, по поверьям, не прорастёт без особой магии.

Не удержавшись, я выбрала два вместо одного, и, трепеща, положила их в холщовый мешок на завязках. Туда же убрала обе шапочки — на память, и почувствовала какое-то особое умиротворения.

Дальнейший путь до леса мы преодолевали в молчании. Я любовалась просторами всё ещё зелёных лугов и цветного леса, и то и дело оглядывалась на дуб. Чудилось, будто он смотрит нам вслед и улыбается. А потом мы спустились с холма, что завершал равнину, и увидели лес, в который предстояло въехать: древнюю, вечнозелёную чащу, населённую почти такими же гигантами, как Дозорный.

Меня словно окутало лёгкое облако волшебства. Я ещё издалека ощутила особые запахи, сплетения токов, а уж когда мы подобрались достаточно близко, и толстые шершавые стволы и огромные корни встали по обеим сторонам тропы, в меня стало проникать невероятное количество энергий. Кутерьма сразу попросилась в седло, и я спрятала её под плащом. Мы ехали вперёд неторопливо — все вместе, в одну линию, благо, что ширина дороги позволяла. И чем глубже в чащу, тем более глубокими и гулкими становились мои чувства.

— Я их слышу! — не выдержав, тихо сказала я. — Деревья! Они говорят друг с другом.

— О чём? — шёпотом спросил Аник.

— Они рассказывают о том, как жили, что видели, какую магию чувствовали. О том, какой вкус бывает у земли и дождя, и как хорошо быть рядом друг с другом тысячи лет… Мне странно. Я как будто сама становлюсь деревом.

— А ты можешь поговорить с ними? — сказал парень.

— Вряд ли они мне ответят. Для них мы лишь травинки, тонкие стебельки, что проносит мимо ветер. — Я покрепче сжала лисицу, и ощутила, как мурашки потекли по спине: — А теперь они поют. На каком-то неизвестном языке. Мне кажется, это песня о времени. Я как будто чувствую его кругом нас, но через них. Их вечность нерушима. Они стояли здесь задолго до появления Вардара, и будут жить, когда он исчезнет спустя века.

Мне хотелось плакать. Меня переполняла горестная, дрожащая сила любви. Я была мгновенна по сравнению с этими исполинами, но даже такую букашку они не считали ничтожной, ведь иначе не поделились бы со мной своей памятью.

— Когда-то они росли из воды. Потом здесь появился остров. Затем — мощная суша. А Дозорный — это их предок, что был рождён от великого дерева, превосходящего его вдвое и силой, и величием… Он пал. Дал новую жизнь и погиб, призвав для защиты могучую птицу, что несла в клюве жёлудь. Из него и вырос Страж. Всё это… все они… Это самый настоящий портал в вечность, понимаете?

Меня пробирала странная дрожь. Я как будто сама стала частью этого леса. И говорить больше ничего не хотелось. Так мы и ехали, глядя по сторонам, и Кутерьма не решалась убежать хоть на шаг в сторону. Я вздрогнула, опомнившись от чар, только когда из глубины леса послышался длинный и протяжный стон.

— Что это? — тотчас насторожился Аник. — То самое зло, о котором так много говорят? Громадные твари под стать этим деревьям?

— Это духи — хранители чащи, — отозвался Ракх. — Не бойтесь, они нас не тронут. И никаких медведей-переростков здесь не водится, — добавил он.

Вскоре тропа стала такой узкой и заросшей, что нам пришлось спешиться.

— Но ведь есть причина, почему этот лес так боятся! — упрямо сказал Аник. Даже конь его уже успокоился, а парень всё никак не желал угомониться.

— Здесь действительно можно встретить удивительных созданий — не всегда добрых, но если не сойдёшь с тропы, вряд ли тебя кто-то тронет, — сказал Ракх. — А боятся этого пути только те, кто не привык к тёмной магии. Просто так духи нас, конечно, не пропустят, но я договорюсь с ними. Делал так уже не раз.

Я не выдержала и взяла мужчину за руку, и он успокаивающе сжал мои пальцы.

— Всё будет хорошо, Роза.

Средь этого колдовского, древнего леса, я совсем забыла об усталости и боли. Когда великаны ненадолго расступались, на полянах можно было увидеть большие голубые цветы, а в оврагах росли папоротники с человека ростом.

— Это там дом, что ли? — удивлённо сказал Аник.

— Не совсем, — отозвался Ракх. — Там — город.