Спасти Персефону (СИ)

— Когда ж ты успел?.. — машинально уточнила царица, с ужасом оценивая открывающиеся перед ней перспективы: сначала, значит, стань девственницей, потом пройди обряд посвящения в девственные богини, и это с ее-то стажем семейной жизни (были бы мойры живы, точно бы ножницы себе поломали!), дальше, наверно, потребуется оставить Подземный мир, переселиться на поверхность и сажать там цветочки. Кошмарные перспективы!

— Уже одно то, что я ввязался в твой личный, как она полагает, конфликт с Аресом, свидетельствует о моей заинтересованности.

Персефона закатила глаза; Минта захихикала; Танат закрыл лицо железным крылом; Гермес же с ужасом покосился на хихикающую нимфу и предложил «покончить с Деметрой» и перейти к Зевсу.

— Покончишь, ага же, — пробормотал себе под нос бывший царь. — Ну и что же там с Зевсом?

— Он лежит в своих покоях, связанный, ну, помните, как в прошлый раз, а вокруг рыщет Гера в поисках нимф, — отчитался Психопомп.

— Именно так, — важно кивнула Минта, после чего, то и дело сбиваясь на интимные подробности, поведала о своих похождениях на Олимпе.

Персефона одобрительно похлопала ее по плечу, а вот Аид докладом Минты не удовлетворился и, прищурившись, посмотрел на Гермеса:

— А ты что скажешь?

— Ну да, так все и было, — подтвердил Психопомп.

— Ну уж нет! — возмутился Аид. — Гермес! Это что за доклад? Можно подумать, ты разучился разносить сплетни.

Персефона закатила глаза, но Владыка продолжал настаивать, и Гермесу пришлось подчиниться.

Сначала он рассказывал неохотно, но потом все больше и больше увлекался своей историей: шутил, смаковал детали и забавно жестикулировал, изображая то маскировку под Гекату, то Зевса, привязанного к кровати.

И Персефона, кажется, увлеклась — да они все увлеклись, потому, что это снова был тот, прежний Гермес, шутник, гуляка и веселый воришка, он никого не ненавидел и ничего не боялся, и все ему было нипочем.

— А Гера, — взахлеб рассказывал он, — Гера совсем поехала! Ни о чем говорить не может: о Зевсе, о нимфах, о Зевсе, о нимфах! Я ей про Ареса, она про Зевса! Про Афродиту — она про Зевса! Про Персефону рассказываю, ну, про то, что у нас тут творится — она опять про Зевса! А как Минту увидела — жуть! Глаза дикие!

— Овца, — прошипела Персефона, хватаясь за голову: как она могла упустить из виду?.. — Как же это не вовремя…

Аид вопросительно коснулся ее локтя; царица недовольно поморщилась и жестом показала, что объяснит позже. И Танату тоже позже. А подозрительно подмигивающему Гермесу вообще объяснять ничего не станет, она еще не совсем простила его за ситуацию с Гекатой.

Хорошо, хоть Минта, не отрывающая зачарованного взгляда от Психопомпа, ничего не заметила — а подмигивание так вообще приняла на свой счет и демонстративно отвернулась.

Кому-кому, а ей это точно лучше не знать…

— В море немногим лучше, чем на Олимпе, — начала Персефона, решив не дожидаться Таната и поскорее сменить тему. — Посейдон и Амфитрита на стороне Ареса — он держит в заложниках Тритона. Ну как, «на стороне»… Стиксом они, судя по всему, не клялись. Стоило мне появиться во дворце, Амфитрита тут же взяла меня в оборот и начала рассказывать, как Посейдон изменил ей с какой-то смертной. Нормальная реакция Амфитриты, если кто не знает, это «радуйся, я жена Посейдона, пойдем-ка на ложе, хочу узнать, чем ты понравилась моему мужу». Хотя обычно сразу «а это моя жена Амфитрита, два бога в два раза лучше одного», — со знанием дела пояснила царица. — И вот вместо этого она начинает рассказывать случай как будто из биографии Геры, и я сразу понимаю, что что-то не так. Я задала пару наводящих вопросов насчет Тритона и вернулась в Подземный мир.

— Они не пытались тебя задержать? — заинтересовался Аид.

— Они пытались сделать вид, что пытаются.

— Странно, что они не взяли Посейдона в долю, — усмехнулся экс-царь. — Неужели Арес не смог убедить его в том, что посадит на олимпийский престол?

Усмешка получилась не очень — слишком коварная для того Аида, к которому она успела привыкнуть.

— С его потрясающими способностями к дипломатии?..

— У Аполлончика в свое время это неплохо получилось. И Гера тогда отличилась… усыпили Зевса втроем, связали и потащили спихивать в Тартар, — вспомнил экс-царь. — Интересно, где он сейчас? Наверно, там же, где его сестра.

— Ну, он был на Олимпе вместе со всеми, — вспомнил Гермес. — А Артемиды там не было. Но это еще ни о чем не говорит.

Они принялись обсуждать, где может носить Артемиду, почему заговорщики так промахнулись с Посейдоном и Амфитритой (Персефона считала, потому, что Арес), какие их дальнейшие планы и кого бы еще завербовать в союзники.

— Любого, — хмуро сказал Танат, озабоченно трогая меч. — Это твой мир. Тебе достаточно приказать.

Он выглядел каким-то странным, не то удивленным, не то напуганным… точнее по его каменной физиономии было не разглядеть.

— А мне почему-то кажется, что это так не работает, — весело отозвался Аид, и Персефона тут же пожалела, что смотрела не на того.