Спасти Род. Том 3

Порешав с этим, я оставил Соловьева отдыхать, а сам вышел в главный зал. Он же — мастерская, которую организовал неделю назад для работы в Амшель.

— Теперь мы можем поговорить, — сообщил я двум повернувшимся ко мне мужчинам.

— Надеюсь не так как с... э-эм... ты так и не сказал кто это.

— Гранд из Клана Толстых, — пожал я плечам. И чуть подумав, добавил. — Очень плохой гранд. Вымогал из меня деньги, подослал убийц, так что сам виноват.

— Это, конечно, успокаивает... — протянул Томас Трейси, а спустя секунду вдруг изменился в лице. — Постой... Ты сказал Толстых?! Тех самых Толстых?

— Нет, однофамильцев, — хмуро ответил ему Нико Франк. — Просто отлично.

В Амшель изобретатели приехали несколько дней назад, и только теперь у меня, наконец, появилось время с ними встретиться. И то, по сути, благодаря случайности — не придумал я сходу, куда еще Соловьева везти.

— Вам-то какая разница? — пожал плечами я. — Вас же все равно ищут.

— Но Толстые...

— Рефлексировать потом будем, — перебил я. — Раз уж я приехал, давайте займемся нашими делами. Вы подготовили, что я просил?

Трейси все еще выглядел обескураженным. Но Франк, который в их парочке явно был заводилой, пришел в себя раньше.

— Подготовили, — Франк взял со стола папку и передал мне. — Документация по двигателям и примерный бизнес-план. За основу мы взяли обычный электродвигатель на базе стихийного металла. В отличие от стихийных двигателей он все равно требует внешнего источника энергии, но по сравнению с обычными, например, бензиновыми двигателями КПД куда выше. Срок окупаемости примерно полтора года даже с нынешними ценами на грофран.

Слушая пояснения изобретателя я одновременно изучал документы. И выглядело... перспективно. Даже в этом виде, без того, что я узнал про грофран, когда мы были с Софи в Библиотеке. Все что нужно было — собственно, сам грофран. Достать его сейчас стало не легче чем стихийных или системный металлы. Но я работал над этим.

— Молодцы, — похвалил я. — Теперь по второму вопросу.

Я заранее попросил их кое о чем собрать информацию, и вот тут уже и Франк потерял уверенный вид. Они с Трейси переглянулись.

— Это очень гипотетический вопрос... — начал Франк, морщась. — Но если бы каким-то образом удалось заставить грофран таять, тем самым усилив его поле по типу стихийного и системного полей, то...

— Только это все равно невозможно, — вставил Трэйси.

— ...то его свойства должны были бы усилиться. Даже самые незначительные, на которые обычно не обращают внимания.

Хм... Насколько я успел изучить, главных свойств у «особых» металлов было два. Первое: они очень медленно и стабильно теряли в массе. При этом источали поток энергии, поддерживающий работу либо техник на артефактах, либо способностей на системных устройствах. Второе: они генерировали программируемое поле, на которое, опять же, очень удобно было записывать техники, либо способности. Грофран в отличие от стихийного и системного металла не таял — либо таял очень-очень медленно — также являясь хоть и слабым, но источником энергии. Программируемое поле у него тоже было, но очень-очень неплотное. «Записать» на него какую-то технику или способность ни у кого до этого не получалось.

Про дополнительные свойства — у стихийного и системного металла они тоже были — я уже слышал, но конкретики ни в одном из источников не нашел. Ну и про грофран не знал тем более.

— Какие это свойства? — спросил я.

— Мы знаем только про два, — сказал Трейси.

— Да, — кивнул Франк. — Первое — это изменчивость грофрана. Системное и стихийное поля довольно стабильны. Поле грофрана может впитывать некоторые свойства при воздействии на него. Что дает большие возможности...

— Или вообще ничего не дает, — вставил Трейси.

— Верно, — согласился Франк. — Это может как упростить запись техник, так и, напротив, сделать ее невозможной. Проверить нельзя, пока поле грофрана такое слабое.

Комментировать я пока не стал, но мысленно был доволен. Как раз за счет этой самой «изменчивости» «Заступник» во многом и работал. Она позволяла амулету подстраиваться под угрозы, что давало большой выигрыш в КПД. Все бы ничего, вот только недавно я понял, что изменчивость можно было использовать куда эффективнее.

— Второе? — спросил я.

— Второе — региональность, — ответил Франк. — Ну или географичность. По-разному называют. Смысл в том, что на разных планетах, и даже на одной планете, но в разных местах грофрановое поле становится сильнее или слабее.

Вот тут... я удивился.

— Не понял, — нахмурился я. — В Праджисе и здесь все одинаково.

Уж такое бы я почувствовал.

— Ты неправильно сказал, — поправил товарища Трейси. — Оно везде одинаковое, кроме нескольких мест. Правда, усиление совсем незначительное. Сначала это вообще считали погрешностью...

— Что это за места? — перебил я.

Сначала я подумал, что мне показалось, но нет. В момент, когда Трейси говорил про «места» я явственно ощутил... вибрацию. Это имело прямое отношение ко мне.

— Шестая и Восьмая, — ответил Франк. — Не полностью планеты, но значительная часть.