Спасти Род. Том 4

Кажется, когда я называл имя сестры, со стороны ближайшей трибуны послышалось что-то вроде возмущенного писка. Поворачиваться я туда не стал.

— ...если, конечно, господин Ротшильд не прикажет канал заблокировать, чтобы все знали только его версию, — закончил я.

И это трибунам уже понравилось. Послышались отдельные смешки, общая атмосфера стала менее напряженной...

— НайнВидео — свободная платформа, правила на ней едины для всех, — ответил Майер.

Ну-ну, так я и «поверил».

Собственно, потому я и «слил» только один канал, хотя создала Софи сразу три — на всех самых популярных площадках. Кроме «НайнВидео», это еще были британская «Лайф» — она, кстати, принадлежала тем самым Гросвеннорам — и русское «Зеркало». Два последних я тоже отрекламлю — чуть попозже.

— Уловки и обман — вот, что всегда было главной и по сути единственной силой культиваторов, — парировал Майер спокойно. — Но больше это не пройдет.

Сделав секундную паузу, после он припечатал:

— Все культиваторы на всех территориях рода Ротшильд и Ротшильд-Корп объявляются вне закона! Все их представители должны быть задержаны, все имущество конфисковано, а счета заморожены! Доказательства всей серьезности исходящей от них опасности будут обнародованы сегодня же! Любая помощь культиваторам будет приравнена к присоединению к ним!

Сказанное вновь заставило зрителей замолчать. И даже за столом тот же Томас посмотрел на Ротшильда с сомнением. Шаг был... неоднозначный. Который, однако, мог доставить мне массу проблем.

Начать хотя бы с того... что прямо сейчас я находился на территории, контролируемой Ротшильдами. Точнее, Русские Ряды еще принадлежали Русской Империи (8), а вот дороги, которые окружали квартал — уже Ротшильд-Корп (8).

— На каком основании вы хотите меня задержать? — спросил я. — Я ничего не сделал.

— Когда сделаешь, поздно будет, — бросил Цзинсун с довольным видом.

Ротшильд же ответил по-другому:

— Таков закон. И принят он не на пустом месте, а чтобы спасти жизни миллионов.

Я кивнул.

Чуть подождал, пока шепот и движения в зале чуть стихнут, а потом добавил:

— Значит, моего отца вы убили?

И этой фразой мне все-таки удалось ее добиться.

Абсолютной какой-то даже неестественной тишины.

— Он был изобретателем, хотел изменить мир к лучшему, — продолжил я в тишине. — Ну и культиватором тоже. Теперь это нет смысла скрывать. За все годы жизни никаких преступлений он не совершил. Напротив, поучаствовал в изобретении транспортерной связи, которой почти каждый из вас пользовался. Был одним из героев ликвидации Прорыва в Амшель двадцать лет назад. И вот его убили, придя к нам в дом. Вы в этом замешаны, господин Ротшильд?

Впервые за время разговора, Майер посмотрел на прямо на меня, и в его взгляде я не увидел ничего кроме... расчета. Никаких эмоций в нем не было.

Я попытался проникнуть глубже в его мысли, но... не смог. Слишком много вибраций и дрожжи было вокруг. Ступень хотя Великого Сплавления Кань и Ли (7) и позволяла все это видеть, но не более. Не успел я еще освоиться...

Майер уже открыл рот, чтобы что-то сказать...

— Ответьте на вопрос, господин Ротшильд, — прогудел бас Василия Морозова, опередив его на мгновение.

Ха!

Русский, что, на моей стороне? Пока, конечно, преждевременно было об этом судить, но в эту секунду он точно сыграл за меня. У Ротшильда даже щека дернулась. Теперь любое его слово будет слабее...

— Старые колдуны творили ужасные вещи, — раздался вдруг голос Гухо. — Если Фэнсы одни из них — опасность самая настоящая.

Вот же... сука.

Такой момент испортил.

— Давайте еще мачеху Рапунцель вспомним, — хмыкнул Томас.

Гухо бросил на него угрюмый взгляд, но промолчал.

— Господин Ротшильд, вы так и не ответили, — напомнил я.

— Ни я, ни Ротшильд-Корп не имеем отношения к покушению на Алексея Фэнса, — ответил Майер.

Пару секунд после этого я смотрел на него...

— Понятно.

Мне стало окончательно понятно, что на Ротшильда Шар тоже не подействовал. Сказать об этом хотелось, но... я бы просто не потянул. Потому что это означало бы проблемы либо с Кентой, либо с Майером. Причем прямо сейчас.

Плохо было то, что я так и не понял, был моей конечной целью именно Майер. Потому что как ни приглядывался, я так и не увидел на нем следов убийства Мастера Перемен. И у меня почти не было сомнений, что я бы заметил их в любых условиях и в любом состоянии. Почти.

Возникла мысль предложить ему намеренно ответить на какой-то вопрос неправильно, но я ее откинул. Во-первых, Ротшильд не Уорвик — мог и отказаться — во-вторых, Шар вполне мог сработать и выборочно.

Сейчас мне важнее было сохранить хотя бы какую-то часть легитимности.