Спасти СССР. Часть 2

Деньги это мерило всего. Если ты такой умный, то почему такой бедный - тут в этом вопросе нет никакого юмора. Если ты беден - значит ты не такой уж и умный, раз не смог конвертировать свой ум во что-то за что другие хотят платить. Здесь, например миллионером стал человек, который придумывал затачивать крайний зубец у вилки, чтобы можно было вилкой мясо и резать и накалывать. А почему нет то?

Американцы никогда не стесняются богатства. Если кто-то разбогател - его будут слушать, его будут изучать, на него будут равняться. Американцы обожают поговорить о том, как они сэкономили или какой пенсионный план или выгодную страховку выбрали.

В СССР о деньгах не знали ничего, а говорить о них было неприлично. Вопрос даже не в том, что привлечешь внимание ОБХСС. Просто неприлично, считалось, что интеллигентный человек не должен быть оборотистым.

Все это перекочевывало и в область государственной политики. В области денег американская домохозяйка порой была умнее и опытнее советского академика. Но этого никто не понимал, все просто жили как птицы божьи, не думая о будущем. Как аристократы с наследством - не думая о деньгах, считая, что они просто есть.

А если нет, то будут.

Лигачев не понимал в экономике ничего за исключением того что надо снабжать людей тем и этим - но его коробило отношение Михаила Сергеевича...

Как будто он идет на поводу у спекулянтов и рвачей.

Собственность... земля, большие мичуринские участки. А кто работать будет?

И получается - если мы разрешаем частную инициативу - мы расписываемся в том, что государство не справилось, так?

А как?

А там ведь вопросы куда масштабнее вырисовываются. Если мы расширяем частную собственность - мы все еще идем к коммунизму?

С какой жадностью хватали участки. В ЦК даже! Как же так, неужели даже в ЦК забыли, что служат народу?

С самого начала - этот проклятый вопрос частной собственности стоял ребром, не давал покоя. Нет решения, как не крути. Ну не могли больше люди жить как раньше - в бараках и коммуналках. В конце концов, для кого страна - для людей. А чем больше стало личной собственности появляться - тем больше ее надо.

Он никак не мог понять - Горбачев прав или нет в том что с этим не надо бороться? А дальше еще вопрос вырисовывается - ведь все эти меры, мичуринские участки - они вынужденные. И вынуждены они тем, что государство не справилось с задачей обеспечения граждан. Ну и граждане спросят - если сами не можете и нам не даете - и какая вы власть? Идите-ка тогда...

И что они ответят народу? Партия - она ведь народная. Все во имя народа, все ради блага народа.

Но вопрос - партия должна вести за собой народ или идти за ним?

Он чувствовал, что с Горбачевым что-то не то, что он не коммунист. Но все это разбивалось об одну простую мысль - партия не справилась с обеспечением народа. Не справилась с построением народного хозяйства, которое смогло бы обеспечить людям достойную жизнь. Планка этой достойной жизни все время повышается - и они за ней не поспевают.

И если народ таков что он погнался за материальным - то он таков, потому что они его таким воспитали. Семьдесят лет прошло со времени революции - ссылаться на прошлое больше нельзя.

Следующая мысль родилась в голове - Горбачев, судя по его уверенным действиям, знает что делает, вон - вносит на Политбюро столько вопросов, что секретариат не справляется, раньше за полгода столько рассматривали сколько сейчас за месяц. Если не по нему - то как? Есть у тебя план, есть - альтернатива?

Нет.

Так ничего и не придумав путного, терзаясь чувством вины и неправильности, Егор Кузьмич Лигачев пошел спать.

07 июня 1985 года

СССР, Москва

Утро - началось с давно откладываемого события - коллегии Министерства обороны.