Я бы забыл про жену, даже если бы был в своем собственном теле, а не попал каким-то идиотским образом в чужое. Такие люди как я почти всегда одиноки - и даже если женаты. Нельзя делиться ни с кем и ничем и слишком опасно иметь такие уязвимые места, как жену и детей. Про них надо думать, о них надо заботиться... а думать и так есть о чем. Но уже подъезжая к дому, я понял что несколько дней не был дома и не взял с собой даже цветка, и я вообще никогда цветы толком не дарил, и не звонил, и, наверное... у меня семьи уже нет.
Семьи ведь может не стать даже со штампом в паспорте.
Как сказал герой одного американского сериала, разрушивший свою семью, мой истинный грех - невнимание.
И сколько так семей разрушено...
Раиса Максимовна ждала в прихожей. Я посмотрел на нее, а она на меня... и мы просто обнялись. И я вдруг почувствовал, как меня отпускает... все то, что свалилось на меня, все то что я должен, все то, где я не имею права ошибиться - все это куда-то уходит, хотя бы на время...
- Как же так, Миша. Эдуарда... убили.
- Так вот...
- А если...
- У меня охрана.
Раиса Максимовна то ли вздохнула, то ли всплакнула
- Ты чужой стал, Миша. Я тебя и не узнаю вовсе. Как генеральным секретарем стал...
- Рая, я бы мог сказать тебе "работа"... но ты и так знаешь это, да?
...
- В стране все плохо. Я и так это знал, но не думал, что настолько. Оставить это я так не могу. Совесть не позволит.
Я стукнул кулаком по столу, Раиса Максимовна испугалась
- Сколько всего не сделано! Двадцать лет считай, спали!
- И все это должен делать ты?
- А кто? Кто, Рая?! Кто?
Да уж. Кто.
Самое страшное знаете что? Когда смотришь на людей. И понимаешь, что весь их опыт - он не о том, они не к тому готовы, а к тому к чему надо - не готовы. Нет людей, просто - нет людей. Реформы не ждут, но и начинать их нельзя, пока нет подготовленных людей.
Нельзя - а надо. И теоретически не подготовишь.
- Страшно - сказала Раиса Максимовна, типично по-женски пожав плечами - знаешь... ты от меня ничего не скрывай, хорошо? Если не знаешь еще страшнее...
- Вот за это я тебя и люблю...
Интерлюдия
Из записной книжки М.С. Горбачева