Спасти СССР, Часть 3

По правилам у одного из прикреплены с собой по карманам пол аптеки было

— Нет. Прогуляюсь... на Неву посмотрю.

— Михаил Сергеевич...

— Кому я нужен, ночь на дворе...

Накинул на плечи стремительно нашедшийся плащ — от холода, не от дождя. Вышел во двор, пешком в сопровождении охраны пошел к Неве — тут рядом совсем. Мосты разведены...

А над Невой разведены мосты,

Весна кипит черемуховой пеною,

И ночи белые прозрачны и чисты,

И в небесах распластана Вселенная.

В пересеченьи улиц и дорог

Моя судьба по узелкам сплетается,

А мой распевный волжский говорок

На торопливый питерский меняется[61]

У парапета стоял и смотрел на Неву одинокий, хорошо знакомый человек. Я подошел ближе — да, Гайдар.

— Не спится?

— Михаил Сергеевич...

— Не помешал?

— Нет, никак...

— Давайте вместе тогда постоим...

Я встал рядом, охрана отошла. Оба мы — стояли и смотрели на Неву, на проходящие корабли...

— Нервничаете?

...

— Поделитесь, легче будет.

— Нервничаю — сказал Гайдар не поворачиваясь ко мне — очень нервничаю

— Большое дело делаем.

— Дело не в этом, Михаил Сергеевич. Я с Дмитрием Васильевичем разговаривал...

— Так...

— В сфере услуг и торговли сформировалась криминальная среда. Речь не об отдельных проявлениях, а именно о среде, о системе. Там оборот денег быстрее всего и больше всего возможностей извлекать нетрудовые доходы. Все сгнило

— Что мы и пытаемся исправить, так?

— Речь не об этом, Михаил Сергеевич. Если в этих условиях начать приватизацию, скупку начнут прежде всего те, у кого скоплены нетрудовые доходы за много лет. То есть директора баз, магазинов, торгов. Это будет означать легализацию мафии...

Да...

— В Югославии не так?

Гайдар покачал головой

— Нет. Не так.

— Чем?

— В Югославии изначально сделали ставку на самоуправление трудовых коллективов. Совет трудового коллектива там не формальность. Именно он выступает противовесом самовластию директорского корпуса.

— А у нас?

— А у нас...

...

— В любом коллективе будут несколько прихлебал — прилипал директора, именно они вместе с директором захватят власть в любом совете, какой бы ни создали. Кто скажет слово против — будет изгоем. И есть аморфная масса, которой ничего не надо.

...

— Югославы они... другие. Сильно другие. Для них слова «надо» нет, это для нас для всех святое...

Гайдар опомнился

— Извините, Михаил Сергеевич.

— Я сам сказал — я готов выслушать правду, какой бы она не была.

...

— Я вот думаю, каким бы был социализм, если бы не было Сталина.

Гайдар долго молчал. Потом сказал

— Не знаю. Но другим, Михаил Сергеевич. Точно — другим.

Да...

Интересно, конечно, а как будет выглядеть приватизация в нормальном обществе с нормальной ценой денег и активов?

По опыту США — мафиози быстро легализуются и уже дети их будут нервно реагировать на прошлое отцов и стараться быть святее Папы Римского

Но надо дожить.

Социальные издержки реформ — могут быть серьезными. Очень — серьезными.

Я посмотрел на тусклый свет на востоке над Невой, над изломанной линией ленинградских крыш. Города трех революций. И четвертой надеюсь не состоится — криминальной

— Идемте спать, Егор Тимурович. Утро вечера мудрее...

Тебе я вовсе не родная дочь,

Завороженная твоей необычайностью,

Я — осень, я — заплаканная ночь,

Случайность в быстротечьи неслучайностей.

Прими меня, мой город неродной,

Такой как есть — не более, не менее.

Я прорасту, как лютик полевой,

В твоем асфальте средь столпотворения.

А над Невой разведены мосты,

Весна кипит черемуховой пеною,

И ночи белые прозрачны и чисты,

И в небесах распластана Вселенная.[62] 

28-30 августа 1985 года. Пешавар, Пакистан

Лететь в Пакистан Чарли Вильсон не хотел. Очень не хотел.

Пьянство, кокаин и бессонные ночи доконали этого почти железного ковбоя. Он всегда хотел быть большим, чем он есть, он хотел быть на переднем краю борьбы с мировым злом, потому-то его все время бросало за границу. Израиль, Египет, теперь вот Пакистан. Он был одним из последних романтиков, которые искренне верили, что группа решительных и смелых людей может переломить ход истории. Вот он и искал таких людей — то израильтян, то теперь моджахедов