Спасти СССР. Манифестация (СИ)

- Ну, какие твои годы, - утешил ее я, - еще выпьешь, - подождал, пока глаза у нее изумленно распахнутся, и уточнил со смешинкой: - Из кого-нибудь.

Софьино лицо внезапно полыхнуло жаром.

- Негодяй, - надулась она после короткой заминки и, добавив патетики в голос, воскликнула громче: - нет, какой негодяй! - потом приблизилась ко мне почти вплотную и, возбужденно блестя глазами, прошептала, торопливо и требовательно: - И как отец?

- Раздавлен и растерт, - тихо-тихо сказал я нетерпеливо переминающейся девушке, - маму теперь любит - аж сам не свой. Не знаю, как тебе это удалось...

- А я расскажу! - она с готовностью заломила руки у груди. Ей было явно невтерпеж.

Я стер с лица улыбку и сказал серьезно:

- Спасибо, синеглазка. Для меня это было очень важно.

- О! - с нее словно сдуло дурашливость. Она отступила и чуть склонила голову на бок, как будто к чему-то прислушиваясь. Помолчала, потом произнесла с каким-то удивлением: - Для меня, оказывается, тоже.

- О! - невольно повторил я. Задумчиво потер подбородок и спросил: - Но ведь это неплохо?

Софья зашарила взглядом по полу. В голосе ее появилась неуверенность:

- Возможно... - пробормотала она и повторила: - Возможно... - потом вскинула голову и сказала, словно бросаясь с кручи: - Знаешь, в прошлый раз мне после такого было очень больно.

- Понимаю, - я на секунду прикрыл веки и поморщился, - представляю. Со мной тоже может быть плохо. Но не так.

Софи посмотрела на меня в тягостном недоумении, словно сомневаясь в правильности услышанного. Пару раз недоуменно моргнула, а затем вдруг порывисто шагнула ко мне и схватила за ворот.

- Девятый класс, говоришь? - через силу усмехнулась мне в лицо и многозначительно добавила: - Ну-ну.

Я еще раз поморщился, теперь досадливо, и промолчал.

Софья отпустила мою рубашку, тряханула головой и воскликнула, негромко и с горечью:

- Нет, ну почему? Почему у меня никогда не бывает просто?!

На кухне призывно загрохотала посуда.

- Морозим тему, - сказал я твердо, - а еще лучше - закрываем. Ты можешь, - я поднял руку и уперся указательным пальцем ей в ямку между ключицами. Там было неспокойно. Я повторил: - Ты можешь на меня опираться. В этом я не подведу.

Она заторможено кивнула.

- Все, - подвел я черту, - остальное расскажешь после ужина.

Суп был хорош, а Софья молчалива. Первым делом я убедился, что у Мелкой все в эти дни было хорошо: ни отчим, ни милиция на горизонте не появлялись. Тренировочный выезд отряда под Красное Село прошел весело. А еще она открыла для себя рассказы Джека Лондона и теперь глотала их взахлеб, но до "Мексиканца" пока не добралась. Я выслушал с полуулыбкой, но поставил себе на вид вернуться к этому позже. Это будет хороший повод поговорить о моей тревоге: подслушанное мне не понравилось. Сейчас же я просто плюнул на все и отдыхал, откровенно любуясь Мелкой.

Она была подвижна, но то была не суета - движения ее перетекали друг в друга с естественной неторопливой грациозностью. И лицо у нее было подвижно, словно игра света на воде. На меня она смотрела чистым, лучистым взглядом. У взрослых такой встречается очень редко, с годами он мутнеет от наслоений прожитого.

- Законсервировать, - сказал я.

- А? - вскинулась Мелкая с недоумением.

- Законсервировать бы тебя, - повторил я с сожалением, - лет на двадцать. Потом распечатать и наслаждаться - таких уже не будет.

Она неуверенно улыбнулась.

- Ладно, - я с сожалением вернул на стол ложку и встал, - мы сейчас с Софи пошушукаемся и вернемся чай пить. Расскажу, как съездил, как с бабушкой повстречались...

По лицу Мелкой мелькнула тень.

- Там... - нерешительно начала она, - а как... Я остаюсь?

- Все хорошо, - я взмахнул руками, прогоняя испуг из ее глаз, - мы разошлись, довольные друг другом. В посылке письмо должно быть.

Мелкая вцепилась в сумку и начала торопливо разгружать ее.

- Клубника... - Софья неверяще потыкала пальцем в покрывшуюся алыми пятнами газету.

- Я вам сейчас принесу, - с готовностью кивнула Мелкая.

- Без меня, - я направился в комнату, - на югах объелся.

Софья пришла через несколько минут: дверь отворила ногой, в руках - по глубокой тарелке с ягодами. Молча села на другой конец дивана, выставив угощение ровно между нами.

- Не, - отмахнулся я, - ешь сама. Я, правда, не буду.

Она передернула плечами и переместила одну из тарелок к себе. Темная ягода, вся в разводах тающего сахара, отправилась в рот. Софи сладко зажмурилась и поджала под себя ноги.

- Хорошо... - протянула довольно и, приоткрыв один глаз, выжидающе посмотрела на меня.

- И что видно? - участливо поинтересовался я.

- Бур-р-ратину... На голову стукнутого, - глаза ее сердито блеснули.

- Плодотворная идея, - охотно согласился я, - ее и будем разрабатывать.

Мы пободались взглядами, и победа осталась за мной. Софья обиженно засопела и потянулась за следующей ягодой.

- Так, - я провел рукой перед собой, словно сметая все повисшие в воздухе вопросы в сторону, - а теперь я хочу много сочных подробностей. Как тебе удалось это провернуть?