Спасти СССР! «Попаданец в пенсне»

Поэтому я как председатель Государственной комиссии настоял, и комиссия согласилась, чтобы носителю «Энергия» дать нагрузку в виде грузомакета массой в 100 тонн. Было очень интересно посмотреть, как можно с помощью соответствующих импульсов управлять в космосе такими массами по скорости, вращению и так далее. Поэтому был создан макет массой в 100 тонн и системой строгой ориентации. Вот что мы запускали под названием «Скиф». К сожалению, более подробно я вам сказать ничего не могу…

Берия ласково-насмешливо улыбнулся:

— Хорошо, хорошо… в каждой избушке свои игрушки. Предпоследний вопрос. Зачем нам столько танков?

— Да ведь это живые деньги! Оружие продавать — очень выгодно…. только если продавать! А не раздаривать любым голожопым папуасам, которые смекнут заявить, что хотят вступить на некапиталистический путь развития! Только за наличный расчёт.

— Ясно. Последний вопрос. Сколько времени вам надо, чтобы принять дела у бывшего премьер-министра Павлова? Двух часов вам хватит? Эй, эй… а ну не баловать мне. Водички выпейте. Экий вы горячий… ладно. Дам четыре часа. Но не больше!

Там же и чуть-чуть позже…

Странно! Но сидевший в сталинском кабинете как две капли воды напоминал только что выбежавшего из кабинета (при этом схватившегося за голову и на ходу восклицавшего: «Мать! Мать! Мать! И дёрнула же меня нелёгкая! Нахрен я согласился! Машину мне, машину!! Время не ждёт!») Бакланова…

Такой же, по внешнему виду, научный работник (одетый в такой же немодный костюм, но весь жёваный и с депутатским значком на лацкане) — только в отличие от первого это был явно не талантливый, удачливый пахарь — а типичная серая бездарь, витийствующая в институтской курилке… Демократ, короче… в возрасте Христа, научный сотрудник Института Высоких Температур АН СССР, народный депутат СССР, сопредседатель «Демократической России», секретарь Межрегиональной депутатской группы Мурашов Аркадий…

Развалившись на кожаном кресле, посетитель с апломбом витийствовал, как глухарь, ничего не замечая:

— По мысли САМОГО Гавриила Попова, на этом посту не просто должен стоять гражданский человек, а человек, в отношении которого у представителей лучших, экономически активных слоёв населения не должно возникать сомнений, за кого он.

Чтобы предприниматели были уверены, что ОМОН не будет их бить, что отныне никогда-никогда ОБХСС не будет бандитствовать, проводя какие-то гадкие проверки, ревизии на предприятиях, что не будет милиция бизнесменов душить!

Берия с профессиональным интересом рассматривал его, как рассматривает эпидемиолог жидкие фекалии с холерным вибрионом:

— Ну, и как этого вы будете добиваться?

Мурашов пел далее, найдя благодарного слушателя:

— Введу такую систему — все будут получать конверт с зарплатой, никто не будет знать, сколько зарабатывает другой…

— А взятки?

— Какие взятки? А, это… Гавриил Попов называет это иначе, административной рентой… Это же простая благодарность от обывателя сотруднику милиции! За что же тут карать?

Далее, я буду сотрудничать с полицией Запада, например, нью-йоркская полиция открывает в Москве двухмесячные курсы английского, чтобы милиционеры научились по-человечески разговаривать… а потом пятьдесят-сто наиболее толковых парней из всех наших служб едут в тот же Нью-Йорк и учатся в тамошней полиции. Приехав, они создадут костяк, который нам всем необходим…

— А скажите…

— Аркадий!

— А скажите, Аркадий… до вашего назначения какое отношение вы имели к милиции?

— Я с милицией в жизни дела не имел! У меня даже приводов не было!

— Угу. И сразу на должность начальника Главного Управления Внутренних Дел Москвы и Московской области?

Ничтоже сумняшеся, Мурашов ответствовал с обычным апломбом:

— Это политическое назначение!

— Да-да… а всё же, Аркадий, скажите, если не секрет — за каким хреном вы сюда вообще припёрлись?

— А для того, чтобы арестовать ГКЧП! И ещё… Хочу присмотреть себе кабинетик, пока другие не расхватали. Этот вот мне подойдёт!

Берия посмотрел на него грустно-грустно:

— Такой молодой — и безнадёжно, видимо, болен… Ребятки! Доставьте-ка его в Кащенко… убогого одного грех на улицу выпускать. Жалко же человека.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ «Эх, полным-полна моя коробушка…»